«Вы слышали, что сказано древним: не прелюбодействуй. А Я говорю вам, что всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем» . ()
Изъяснение 5:27–37. Почему Христос начинает Свое учение не с заповеди о единобожии. – Какое пожелание запрещает Христос. – Почему запрещается самое воззрение на женщину. – Обличение женщин, любящих наряды. – Должно удаляться от соблазняющих, хотя бы и близких людей. – Почему закон дозволял давать разводную. – Почему запрещается брак с отпущенной. – Ограничение свободы развода. – Запрещение клятвы. – Для исполняющего заповеди Христовы не может быть нужды в клятве. – Почему развод и клятва допущены были в ветхом завете. – Одно и то же, смотря по времени, может быть и хорошим и нехорошим. – От человека в новом завете требуется высшее совершенство, чем в ветхом. – Как можно отстать от привычки клясться.
1. Раскрыв во всей полноте первую заповедь и возведши ее к высшему началу духовной жизни, Спаситель, в порядке постепенности, переходит затем и ко второй заповеди, следуя и в этом случае порядку заповедей древнего закона. Но, быть может, кто скажет, что это не вторая, а третья заповедь. Да и самая заповедь – "не убивай" – не есть первая. Первая заповедь – «Один у вас Отец, Который на небесах» . В виду этого можно спросить: почему Спаситель начал Свое учение не с этой заповеди? Итак, почему же? Потому, что если бы начал с первой заповеди, Ему надлежало бы ее раскрыть с большею полнотою, а следовательно, пришлось бы говорить и о Себе самом. Между тем предлагать подробное учение о Себе самом было еще не время. Кроме того, до известного времени Он предлагал только нравственное учение, желая и Своими наставлениями, и Своими чудесами наперед убедить слушателей, что Он есть Сын Божий. В противном случае, если бы Он прежде, чем преподать нравственное учение и совершить чудеса, сказал: «вы слышали, что сказано было древним: Я Господь Бог твой, и кроме Меня нет другого Бога; а Я говорю вам, что и Мне должны воздавать такое же поклонение, как Ему», то он всех бы заставил только смотреть на Себя, как на беснующегося. Если и после Его проповеди и многих знамений, называли Его беснующимся, когда Он говорил о Своем богоравенстве даже прикровенно, то чего бы не сказали, чего бы не выдумали, если бы Он в самом начале решился сказать что-либо о Себе самом, как о Боге? Между тем, сохранив учение о божестве Своем до удобного времени, Он тем самым для многих сделал это учение удобоприемлемым. Вот почему Спаситель теперь и умолчал о нем. Он сперва расположил к нему слушателей знамениями и высочайшим нравственным учением, а потом уже и на словах открыто выразил его. Итак, теперь Он открывает его мало-помалу – совершением знамений и самым образом учения. Предписывая заповеди и восполняя закон с божественною властью, он тем самым постепенно возводил внимательного и благоразумного слушателя и к уразумению догмата о божестве Своем. Евангелист говорит, что слушатели дивились Его учению, потому что Он учил не как их книжники (; ). Итак, начав с главных наших страстей, т. е. гнева и пожелания (поскольку эти страсти сильнее в нас действуют и более других свойственны нам), Спаситель с великою властью, подобающею законодателю, исправил понятие о них, и со всею точностью определил их сущность. В самом деле, Он не сказал, что только любодей наказывается; но что Он сказал касательно «убивающего» , тоже говорит и здесь, назначая наказание и за любострастный взор, чтобы показать, в чем состоит превосходство Его пред книжниками. «Всякий, кто смотрит на женщину , – говорит Он,– с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем» , т. е. кто привык засматриваться на телесную красоту, уловлять прелестные взоры, услаждать таким зрелищем свою душу и не сводить глаз с миловидных лиц, тот уже любодействует. Христос пришел избавить от злых дел не только тело, но еще более душу. Так как благодать Духа Святого мы принимаем в сердце, то Спаситель прежде всего его и очищает. Но как, скажешь, возможно освободиться от пожелания? Если только пожелаем, то очень возможно и его умертвить и сделать недействительным. Впрочем, Христос запрещает здесь не всякое пожелание, но пожелание, рождающееся в нас от воззрения на жен. Кто любит смотреть на красивые лица, тот больше всего сам возжигает в себе пламя страсти, и делая душу пленницею страсти, скоро затем приступает и к совершению пожелания. Потому-то Христос и не сказал: «кто вожделеет, уже прелюбодействует», но – . Когда Он говорил о гневе, то делал некоторое ограничение словом: «всуе» и «напрасно». А говоря о пожелании, не употребил подобного ограничения, но всецело воспретил пожелание, – хотя гнев и пожелание равно нам врожденны, и не без цели находятся в нас, именно – гнев для того, чтобы нам наказывать злых и исправлять беспорядочно ведущих себя, а пожелание для того, чтобы нам рождать детей, и таким образом преемственно сохранять род наш.
2. Итак, почему же Спаситель и здесь не употребил ограничения? Если углубим внимание, то и здесь найдем весьма большое ограничение. В самом деле, Он не просто сказал: кто пожелает, – потому что можно желать и сидя в горах, – но: «кто посмотрит на женщину с вожделением» , то есть, кто сам воспламеняет в себе пожелание, кто без всякого принуждения вводит этого зверя в спокойное свое сердце. Это уже происходит не от природы, но от нерадения. Такое пожелание возбраняется и в ветхом законе, когда говорится: «Не засматривайся на чужую красоту» (). Далее, чтобы кто не сказал: какая беда, если я посмотрю, но не буду увлечен страстью? – Христос угрожает наказанием и за само такое воззрение, чтобы ты, слишком надеясь на себя самого, не впал таким образом после в грех. Но великий ли грех, скажешь ты, если я посмотрю и пожелаю, но ничего худого не сделаю? Нет; и в этом случае ты равняешься с любодеями. Так определил Законодатель, и ты не должен более любопытствовать. Когда ты посмотришь так один, два, три раза, то, быть может, еще в состоянии будешь преодолеть страсть; но если постоянно будешь делать и возожжешь пламень страсти, то непременно будешь побежден ею, потому что ты не выше природы человеческой. Подобно тому, как мы, видя дитя, держащее нож, хотя и без вреда для себя, наказываем его за это и запрещаем впредь прикасаться к нему, так и Бог запрещает страстное воззрение еще прежде действительного преступления, чтобы нам когда-либо не впасть в само преступление. Кто однажды возжег в себе страстное пламя, тот и в отсутствие виденной им женщины беспрестанно строит в воображении образы постыдных дел, а от них часто переходит и к самому действию. Поэтому Христос запрещает и любодейное движение сердца. Итак, что скажут те, которые имеют у себя сожительницами девиц? Они, по определению закона, виновны в бесчисленном множестве прелюбодеяний, потому что ежедневно смотрят на них с вожделением. Потому-то и блаженный Иов положил себе главным законом никогда не позволять себе такого воззрения (). Действительно, когда посмотришь на женщину, то уже труднее воздержаться от наслаждения тою, которую любишь. Притом удовольствие, получаемое нами от воззрения, не так велико, как велик вред, претерпеваемый нами от усиливающегося пожелания; таким образом мы сами усиливаем нашего противника, даем больше свободы дьяволу, так что оказываемся уже не в состоянии отразить его, если впустим его внутрь себя и откроем для него свое сердце. Поэтому-то Спаситель и говорит: не прелюбодействуй глазами, – тогда не будешь прелюбодействовать и сердцем. Можно смотреть на женщин и иначе, – именно так, как смотрят целомудренные. Поэтому-то и Спаситель не вовсе запретил смотреть на жен, но только смотреть на них с вожделением. А если бы Он не имел такого намерения, то сказал бы просто: кто воззрит на жену; но Он сказал не так, а: «кто посмотрит на женщину с вожделением» , то есть, кто взглянет для того, чтобы усладить взор свой. Не для того Бог создал тебе глаза, чтобы ты делал их орудием прелюбодеяния, но для того, чтобы, взирая на Его творения, благоговел пред Творцом. Как можно гневаться всуе, так можно и смотреть всуе, – именно, когда смотришь с вожделением. Если хочешь смотреть и услаждаться взором, то смотри постоянно на свою жену и люби ее: этого не воспрещает никакой закон. Если же ты будешь назирать чужую красоту, то оскорбишь и жену свою, отвращая от нее глаза свои, и ту, на которую смотришь, так как касаешься ее вопреки закону. Пусть ты не коснулся ее рукою; но ты коснулся своими глазами. Вот почему и такой поступок признается прелюбодеянием и прежде будущего мучения еще и в настоящей жизни повергает человека немалому наказанию. В самом деле, вся внутренность наполняется беспокойством и смущением, поднимается великая буря, возникает ужасная болезнь, и участь человека, претерпевающего все это, ничем не лучше участи пленных и заключенных в оковы. Притом нередко та, которая пускает смертоносную стрелу, удаляется от пораженного, а рана остается надолго; или справедливее, не она поражает тебя стрелою, но ты сам наносишь себе смертельную рану, смотря любострастными очами. Говорю это для того, чтобы оправдать целомудренных женщин. Но если кто из них украшает себя для того, чтобы привлечь на себя взоры встречных мужчин, такая женщина, хотя бы никого не уязвила своею красотою, подвергнется величайшему наказанию. Она уже приготовила отраву, растворила яд, но только никому не успела поднести отравленной чаши, или вернее, – она уже и подносила эту смертоносную чашу, но только не нашелся желающий выпить ее. Почему же, спросишь ты, Христос в словах Своих не касается и женщин? Потому, что везде Он полагает общие законы, хотя, по-видимому, направляет их к одним мужчинам; говоря в назидание главе , вместе с тем Он дает наставление и всему телу. Он знает, что муж и жена суть единое существо, почему нигде и не различает пола.
3. Если хочешь послушать обличение, касающееся одних только женщин, то послушай Исайю, который всячески их порицает, осмеивая и вид их, и взгляд, и походку, и стелющиеся хитоны, их игривую поступь и изгибающиеся шеи (). Послушай также и блаженного Павла, который предписывает им многие законы, и сильно обличает за одежды, за золотые украшения, за плетение волос, за изнеженность и тому подобное. Да и сам Христос в дальнейшей речи прикровенно высказал то же самое. Когда Он повелевает вырвать и отсечь то, что соблазняет нас, то этим показывает Свой гнев против жен. Для того и присоединил: «Если же правый глаз твой соблазняет тебя, вырви его и брось от себя» (). Такую заповедь Он дает для того, чтобы ты не сказал; почему же не посмотреть на женщину, если она моя родственница, или если заставляет смотреть на нее какая другая необходимость? Давая эту заповедь, Христос говорил не о членах – нет, – Он нигде не осуждает плоть, но везде обвиняет развращенную волю. Не глаз твой смотрит, а ум и сердце. Когда душа наша бывает обращена на другие какие-либо предметы, тогда глаз часто не видит того, что находится пред ним. Следовательно, не все надо приписывать действию глаза. Если бы Христос говорил о членах, то сказал бы не об одном глазе, и притом не о правом только, но об обоих. Ведь если кто соблазняется правым глазом, тот без сомнения соблазняется и левым. Итак, почему же Спаситель упомянул только о правом глазе и о правой руке. Чтобы ты знал, что речь идет не о членах, но о людях, имеющих с нами тесную связь. Если ты кого-либо столько любишь, что полагаешься на него как на правый свой глаз, или признаешь его настолько полезным для себя, что считаешь его вместо правой руки своей, и если он развращает твою душу, то ты и такого человека отсеки от себя. И заметь здесь силу выражения. Спаситель не сказал: отстань; а говорит: «Вырви его и брось от себя» , желая указать на полное удаление. Далее, так как Он предписал заповедь довольно строгую, то показывает и пользу ее в обоих отношениях, – в отношении добра и в отношении зла. «Ибо лучше для тебя, – говорит Он, продолжая свое иносказание, – чтобы погиб один из членов твоих, а не все тело твое было ввержено в геенну» (). В самом деле, когда близкий тебе человек и себя самого не спасает, и тебя с собою губит, то какое было бы человеколюбие – обоим вам погрязать в бездне погибели, тогда как, разлучившись друг от друга, по крайней мере, один из вас может спастись? Как же, скажешь, Павел желал быть отлучен от Христа ради братий своих? Апостол желал этого не без пользы, но для того, чтобы другие спаслись; а здесь бывает вред для обоих. Потому Спаситель и не сказал только: "вырви" , но и: «брось от себя» , – так, чтобы уже никогда не восстановлять связи с другом, если он останется таким же, как и прежде. Таким образом ты и его освободишь от большого осуждения, и самого себя избавишь от погибели. Чтобы тебе яснее видеть пользу такого закона, применим, если тебе угодно, сказанное для примера к телу. Если бы тебе предстояла необходимость избрать одно из двух: или, сохраняя глаз, быть вверженным в ров и там погибнуть, или, лишившись глаза, сохранить прочие члены тела, – не согласился ли бы ты на последнее условие? Это для всякого очевидно. Это не означало бы, что ты не жалеешь глаза, но что жалеешь все прочие члены. Так же точно рассуждай о мужчинах и женщинах. Если друг твой, который вредит тебе, будет совершенно неизлечим, то он, будучи от тебя отсечен, и тебя освободит от всякого вреда, и сам избавится от большого осуждения, поскольку он, помимо своих грехов, уже не будет подлежать ответственности и за твою погибель. Видишь ли, какою кротостью и попечительностью исполнен закон Христов, и какое великое оказывается человеколюбие в мнимой Его строгости? Да слышат это те, которые спешат на зрелища, и ежедневно делают себя любодеями! Если закон повелевает нам отсекать от себя вредного друга, то какое могут иметь извинение те, которые на зрелищах ежедневно привлекают к себе совершенно незнакомых им, и сами изобретают бесчисленные случаи к погибели? Итак, Спаситель не только не позволяет смотреть любострастными очами, но, показав происходящий от этого вред, еще более усиливает закон, повелевая нам соблазняющий член вырывать, или отсекать, и бросать от себя прочь. И это законополагает Тот, Кто тысячу раз говорил о любви, чтобы в том и другом случае ты узнал, как велико попечение Его о тебе, и как Он всюду ищет твоей пользы. «Сказано также, что если кто разведется с женою своею, пусть даст ей разводную. А Я говорю вам: кто разводится с женою своею, кроме вины прелюбодеяния, тот подает ей повод прелюбодействовать; и кто женится на разведенной, тот прелюбодействует» ().
4. К новому предмету Спаситель переходит лишь после того как раскроет во всей полноте предыдущий. Так и в данном случае Он показывает нам еще другой вид прелюбодеяния. Какой же это? Был в Ветхом завете закон, который всякому, кто не любит жену свою по какой бы то ни было причине, не воспрещал отвергать ее, и жениться вместо нее на другой. Впрочем, закон повелевал делать это не просто, а предписывал дать жене разводную, чтобы ей нельзя уже было опять возвращаться к мужу, чтобы сохранить таким образом, по крайней мере, вид брака. Если бы в законе такого повеления не было, и было бы позволено одну жену отпустить, и взять другую, а потом опять возвратить первую, то произошло бы великое смешение; тогда все беспрестанно брали бы жен друг у друга, и это было бы уже явным прелюбодеянием. Законодатель оказал немалое снисхождение, позволив давать разводную; но это было сделано для избежания другого, гораздо большего зла. В самом деле, если бы закон принуждал держать жену и ненавистную, то ненавидевший легко мог бы убить ее. А народ иудейский на это был способен. Если иудеи не щадили своих детей, умерщвляли пророков и кровь проливали как воду, тем более они не пощадили бы жен. Поэтому Законодатель и допустил меньшее зло, чтобы пресечь большее. А что закон этот был не из числа первоначальных, послушай, как об этом говорит Христос: «Моисей по жестокосердию вашему» написал это (), – то есть, чтобы вы, удерживая у себя жен, не убивали их, но изгоняли бы от себя. Но так как Спаситель воспретил всякий гнев, запрещая не только убийство, но и всякое негодование без причины, то Ему легко было теперь упомянуть и о законе касательно развода. А приводя всегда слова Ветхого завета, Он показывает тем, что учит не противному, а согласному с ними, и только усиливает, а не ниспровергает, исправляет, а не уничтожает древнее учение. Заметь, опять, как Он везде обращает речь к мужу. «Кто разводится с женою своею, – говорит Он,– ...тот подает ей повод прелюбодействовать; и кто женится на разведенной, тот прелюбодействует» . Первый, хотя бы не взял другой жены, делается виновным через то, что заставляет жену свою прелюбодействовать, а другой становится прелюбодеем потому, что взял чужую. Не говори мне, что тот изгнал жену, потому что она и изгнанная, все-таки, остается женою изгнавшего. Далее, чтобы, возложив всю вину на изгоняющего, не сделать чрез то жену более наглою, Христос заключил для нее двери ко вступлению в брак с другим, говоря: «Кто женится на разведенной, тот прелюбодействует» . Устраняя, таким образом, для отпущенной жены всякую возможность вступления в брак с другим мужем, Христос заставляет ее, хотя бы против желания, быть целомудренною, а тем самым лишает ее и возможности подавать мужу повод к малодушию. Зная, что ей безусловно необходимо или оставаться с мужем, который ей достался сначала, или, по выходе из его дома, лишиться всякого прибежища, она, хотя бы и против воли, но должна будет любить своего мужа. Если Спаситель прямо не говорит ей об этом, ты не должен дивиться. Жена существо слабое. Поэтому-то, не говоря к ней прямо, Христос в угрозе, относящейся к мужу, внушает и ей не быть легкомысленной. В этом случае Он поступил точно так же, как если бы кто-нибудь, вместо того, чтобы укорять своего распутного сына, стал бы обличать тех, которые делают его таковым, и запрещал бы им быть с ним и приближаться к нему. Если слова Христовы кажутся для тебя тягостными, то вспомни выше сказанное, где Спаситель назвал блаженными слушающих, и ты увидишь, что исполнение этих слов очень возможно и удобно. Кроткий, миротворец, нищий духом и милостивый изгонит ли жену? Тот, кто примиряет других, будет ли сам питать вражду к своей жене? Кроме того, Христос еще и другим образом закон Свой касательно развода соделал легким – именно, позволив его только по одной причине: «кроме вины прелюбодеяния» . Но и в этом случае Он имел целью то же целомудрие. В самом деле, если бы Он позволил мужу держать в своем доме и такую жену, которая жила со многими, то опять вышло бы прелюбодеяние. Видишь ли, как эти слова согласны с высказанными раньше. В самом деле, не взирающий на чужую жену любострастными глазами не учинит и блуда; а не учинивший блуда не подаст мужу случая удалить от себя свою жену. Вот почему Христос весьма строго ограничивает свободу мужа, и внушает ему страх, представляя для него великую опасность, если он удалит жену свою, поскольку в этом случае он становится виною ее прелюбодеяния. И чтобы ты, услышав слова: «вырви глаз», не подумал, что это говорится о жене, Христос благовременно разрешил такое твое недоумение, позволяя разводиться с нею исключительно только по причине прелюбодеяния. «Еще слышали вы, что сказано древним: не преступай клятвы, но исполняй пред Господом клятвы твои. А Я говорю вам: не клянись вовсе» (). Почему же Христос перешел дальше не к воровству, а к лжесвидетельству, пройдя молчанием заповедь касательно кражи? Потому, что вор иногда и клянется; а кто не клянется и не лжет, тот тем более не захочет воровать. Таким образом, данною заповедью Христос ниспровергает и воровство, потому что ложь рождается от воровства. Но что значит: «исполняй пред Господом клятвы твои» ? Это значит, что в клятве ты должен говорить истину: «А Я говорю вам: не клянись вовсе» .
5. Потом, чтобы еще более отвратить слушателей от обыкновения клясться Богом, Спаситель говорит: не клянитесь «ни небом, потому что оно престол Божий; ни землею, потому что она подножие ног Его; ни Иерусалимом, потому что он город великого Царя» (). Говоря здесь словами пророков, Христос показывает, что Он не противоречит древним. Древние имели обыкновение клясться то небом, то землею, то Иерусалимом; и в конце Евангелия показан один из случаев такой обычной клятвы. Далее обрати внимание на то, почему Господь возвышает указанные предметы? Он возвышает их не по собственной их природе, но по особенному отношению к ним самого Бога, сообразно с нашим понятием. Так как тогда повсюду господствовало идолослужение, то, чтобы указанные предметы не показались сами по себе достойными уважения, Спаситель и представил ту причину, о которой мы сказали, т. е., выставил на вид славу Божию. Он не сказал: Поелику хорошо и велико небо; не сказал: Поелику полезна земля; но – Поелику небо есть престол Божий, земля подножие, – и таким образом Своих слушателей повсюду побуждал к прославлению Господа. «Ни головою твоею не клянись, потому что не можешь ни одного волоса сделать белым или черным» (). Опять и здесь Христос запрещает клясться головою не по уважению к человеку, иначе бы и сам человек достоин был поклонения, усвояя славу Богу; Он показывает, что ты не властен над собою, а потому не имеешь власти и клясться головою. Если никто не согласится отдать сына своего другому, то тем более Бог не уступит Своего творения тебе. Хотя голова и твоя, но она есть собственность другого, и ты до такой степени не властен над ней, что не можешь сделать для нее и самомалейшего. Христос не сказал, что ты не можешь вырастить волоса, но что не можешь даже переменить его качества. Но как же быть, скажешь ты, если кто-нибудь требует клятвы, и даже принуждает к тому? Страх к Богу да будет сильнее всякого принуждения. Если ты станешь представлять такие предлоги, то не сохранишь ни одной заповеди. Тогда ты и об жене скажешь: что, если она буйна и расточительна? Скажешь и о правом глазе: а что, если я люблю его и стану разжигаться? Скажешь и о любострастном воззрении: ужели мне нельзя и смотреть? Равно можешь сказать и о гневе на брата: что, если я вспыльчив, и не могу удерживать своего языка? Таким образом тебе не трудно будет попрать все вышесказанные заповеди. Между тем, касательно законов человеческих ты никогда не смеешь представлять подобных предлогов, и говорить: что, если то-то, или то-то? – но волею или неволею, а непременно повинуешься предписанию. Притом, что касается рассматриваемой заповеди, то тебе может не представиться и необходимости когда-либо клясться. Кто внял учению о вышесказанных блаженствах, и устроил себя так, как повелел Христос, того всякий будет считать достойным почтения и уважения, и никто не станет принуждать к клятве. «Но да будет слово ваше: да, да; нет, нет; а что сверх этого, то от лукавого» (). Итак, что означает лишнее против слов: «да» и «нет»? Это означает клятву, а не клятвопреступление. Всякому известно, и никому нет нужды доказывать, что клятвопреступление происходит от неприязни, и не только излишнее дело, но и богопротивное, а клятва есть дело излишнее и без нужды прибавляемое. Итак, скажешь, клятва была от лукавого? А если она от лукавого, то почему позволена была законом? То же самое ты можешь, однако, сказать и о жене: на каком основании ныне почитается любодеянием то, что прежде было позволительно? Что же на это можно сказать? То, что тогда многое сказано было из снисхождения к приемлющим закон. Ведь и чтить Бога туком жертв столь же недостойно Его, как недостойно и философа – пустословить. Ныне, когда добродетели возросли, отпущение жены вменяется в прелюбодеяние, и клятва признается от неприязни. А если бы законы касательно развода и клятвы с начала были законами дьявола, то они не были бы столько полезны и действительны. С другой стороны, если бы не предшествовали эти законы, то не так бы легко было принято и Христово учение о них. Итак, ныне, когда нужда в этих законах миновала, не ищи уже в них силы. Они нужны были при тогдашних обстоятельствах; впрочем, ежели угодно, нужны и ныне. И ныне показывается их сила, и особенно тем самым, что они лишаются у нас своего значения. То, что они ныне представляются таковыми, служит для них величайшею похвалою. Они, конечно, не показались бы нам таковыми, если бы не воспитали нас надлежащим образом, и не сделали способными к принятию высших законов. Сосцы, когда исполнят свое дело и младенец сделается способным вкушать более совершенную пищу, делаются уже бесполезными. И родители, которые прежде почитали сосцы необходимыми для своего младенца, делают их предметом шуток; а многие не только шутят, но и намазывают их каким-нибудь горьким веществом, чтобы, если словами не могут отучить от них младенца, то уже самым делом уничтожить в нем расположение к сосцам.
6. Так и Христос, когда сказал, что клятва происходит от неприязни, то сказал не потому, будто древний закон произошел от дьявола, но чтобы сильнее отвлечь слушателей от древнего несовершенства. Так Он говорил Своим ученикам. А что касается до бесчувственных иудеев, нераскаянно пребывающих в своем прежнем нечестии, то страхом пленения, как бы некоторою горечью, окружив их город (Иерусалим), Он сделал его для них недоступным. Но так как и это не могло обуздать их, и они опять, подобно детям стремящимся к сосцам, желали видеть этот город, то Бог, наконец, сокрыл его от очей их, разрушив его, и большинство из них удалив от него, подобно как удаляют тельцов от матерей их, чтобы со временем заставить их отстать от прежней привычки к материнскому молоку. Если бы древний закон был от дьявола, он не отвлекал бы от идолослужения, но напротив приводил бы и повергал бы в него, потому что этого желал . Но мы видим, что древний закон производил противное. И самая клятва в Ветхом завете потому узаконена, чтобы не клялись идолами. Клянитесь, говорит пророк, истинным Богом (). Итак, древний закон о клятве доставил людям не малое, но весьма великое благо. Назначение его состояло в том, чтобы они перешли к твердой пище. Так значит, скажешь ты, клятва не от злого? – Нет! и весьма даже от злого; но только ныне, когда открыта нам самая высокая мудрость, а не тогда. Но как может быть, скажешь ты, одно и то же то хорошим, то не хорошим? А я наоборот скажу: как одно и то же не может быть хорошим и не хорошим, когда это неопровержимо доказывают все дела, искусства, плоды и все прочее? Смотри, как это возможно, прежде всего, в отношении к нам самим. Например: быть носиму на руках в первом возрасте хорошо, а после вредно. Питаться разжеванною пищею в младенчестве хорошо, а после – отвратительно. Питаться молоком и прибегать к сосцам в начале полезно и спасительно, а после вредно и опасно. Видишь ли, как одно и то же, смотря по времени, хорошо, а после представляется не таковым? Носить детскую одежду отроку хорошо, а мужу неприлично. Хочешь ли знать и с противной стороны, как то, что мужу прилично, отроку неприлично? Одень отрока в одежду человека возрастного, – будет и смешно, и опасно для него ходить, потому что он часто будет запутываться. Поручи ему производство гражданских дел, поручи торговлю, заставь сеять и жать, – опять будет очень смешно. И что я говорю об этом? Само убийство, всеми признаваемое за изобретение лукавого, будучи совершено в приличное время, сделало Финееса, учинившего его, достойным степени священнической (). А что убийство есть дело дьявола, то послушай, что говорит сам Спаситель: «Вы хотите исполнять похоти отца вашего. Он был человекоубийца от начала» (). Но Финеес был человекоубийца, и – «[это] вменено ему в праведность» , говорит Писание (). А Авраам был не только человекоубийцею, но, что еще хуже, детоубийцею, – и тем самым больше всего благоугодил Богу. Равным образом и Петр учинил двойное убийство, и однако, это было делом духовным ( и след.). Итак, не станем просто судить о делах, но будем тщательно вникать во время, причину, намерение, в различие лиц и во все другие обстоятельства, – иначе нельзя дойти и до истины. И если хотим достигнуть царствия, то должны стараться доказать что-нибудь большее против ветхозаветных заповедей, а иначе нельзя получить небесных благ. Если мы достигнем только в меру возраста ветхозаветных, то будем стоять вне врат царствия: «Если праведность ваша не превзойдет праведности , -:говорит Господь,– книжников и фарисеев, то вы не войдете в Царство Небесное» (). И однако, есть люди, которые, и при такой угрозе, не только не превосходят древней правды, но даже и ее не имеют. Они не только не избегают клятв, но и преступают их; не только не остерегаются любострастного взгляда, но совершают и само гнусное действие и безумно попирают все прочие заповеди, дожидаясь только одного дня мучения, чтобы понести тогда жесточайшее наказание за свои преступления. Такова только и может быть участь тех, которые окончили жизнь свою в нечестии. Им нужно оставить всякие надежды на спасение и не ждать ничего, кроме наказания, потому что только находящиеся еще здесь удобно могут и вступить в борьбу, и победить, и увенчаться.
7. Итак, не ослабевай, человек, и не упраздняй доброго расположения! То, что повелевается тебе, не тягостно. Скажи мне, какой труд избегать клятвы? Разве нужна тут трата денег? Разве требуются великие усилия и изнурения? Стоит только захотеть – и все сделано. Если же кто-нибудь представит мне в оправдание привычку, то я скажу тому, что по этому самому и легко исполнить заповедь. Если ты приобретешь себе другую привычку, этим все и кончишь. Вспомни, для примера, многих эллинов, как одни из них, будучи заиками, при усиленном старании, исправили недостаток в своем языке; а другие отстали от привычки постоянно поднимать и дергать беспорядочно плечами, приставляя к ним сверху меч. Если вы не убеждаетесь Писанием, то я вынужден, к стыду вашему, убеждать вас примером язычников. Так и Бог поступал с иудеями, говоря: «Пойдите на острова Хиттимские и посмотрите, и пошлите в Кидар... и рассмотрите: ...переменил ли какой народ богов [своих], хотя они и не боги?» (). А часто посылает их даже к бессловесным тварям, напр. говоря: «Пойди к муравью, ленивец, посмотри на действия его, и будь мудрым» и «пойди ко пчеле» (). Так и я теперь скажу вам: представьте философов языческих, и тогда узнаете, какого достойны наказания те, которые преступают божественные законы. Те ради людского уважения употребляли бесчисленные труды; а вы даже о небесных благах не хотите приложить такого же тщания. Если же и после этого ты скажешь, что привычка сильна, она может обмануть и самых осторожных, то хотя я и согласен с этим, но вместе с тем скажу и то, что привычка так же легко может быть исправлена, как легко может вводить в обман. Если поставишь над собою дома многих стражей, например, жену, раба, друга, то всеми побуждаемый и поощряемый легко отстанешь от худой привычки. И если займешься этим хоть только десять дней, то тебе более будет и не нужно; все счастливо совершится и устроится у тебя, добрая привычка опять твердо укоренится в тебе. Итак, когда начнешь исправлять худую привычку, то хотя бы раз, хотя бы два, три раза, хотя бы двадцать раз преступил закон, не отчаивайся; вставай и принимайся опять за тот же труд – и непременно останешься победителем. Клятвопреступление есть немаловажное зло. Если и клятва происходит от злого, то какого наказания будет достойно клятвопреступление? Вы хвалите мною сказанное? Но мне не нужны ваши рукоплескания, громкие отзывы и похвалы. Я желаю одного только, чтобы вы, с безмолвием и разумением слушая, исполняли слова мои. Это заменяет для меня всякое ваше рукоплескание, и всякую вашу похвалу. Если же ты хвалишь сказанное, а не исполняешь того, что хвалишь, то тебе это служит к тягчайшему наказанию и большему осуждению, а нам к стыду и посмеянию. Здесь не театр, здесь вы смотрите не актеров, чтобы только рукоплескать. Здесь училище духовное. Потому об одном только и должно стараться, чтобы исполнить сказанное, и делами доказать повиновение. Тогда я все получу от вас; а теперь я почти принужден в вас отчаиваться. Я и частным образом приходящих ко мне не переставал увещевать в том, о чем говорю теперь, и в общем собрании непрестанно об этом беседовал с вами, и однако не вижу никакого плода: вы все еще держитесь только первых начал; а это может привести учащего в великое уныние. Посмотри, как и Павел скорбел от того, что его слушатели долгое время оставались на низшей степени учения. «[Судя] по времени, вам надлежало быть учителями; – говорит он,– но вас снова нужно учить первым началам слова Божия» (). Потому и я плачу, и сердечно болезную. И если еще увижу вас неуспевающими, то запрещу вам, наконец, и приступать к этим священным вратам и приобщаться бессмертных тайн, подобно блудникам, прелюбодеям и обвиняемым в убийствах. Лучше ведь с двумя или тремя хранящими закон Божий возносить обычные молитвы, нежели собирать множество беззаконников, которые развращают других. Пусть же не гордится, пусть не надмевается здесь ни один богач, ни один вельможа. Все это для меня басни, тень и сновидение. Там, за гробом, нынешний богач не защитит меня, когда я буду обвиняем и принуждаем давать отчет, почему не с надлежащею ревностью защищал законы Божии. Это-то именно погубило и знаменитого старца первосвященника Илия; хотя он сам вел жизнь безукоризненную, тем не менее, вместе с детьми своими потерпел страшное наказание за то, что небрег о попираемых законах Божиих. Если же и родственные узы не могли освободить от вины, если даже отец, который не с надлежащею строгостью поступал с своими детьми, подвергся столь тяжкой казни, то какое будем иметь извинение мы, которые, будучи свободны от таких уз, портим все своим послаблением? Итак, чтобы не погубить вам и меня и себя, то прошу вас: послушайтесь моего наставления и, приставив к себе многих наблюдателей и советников, оставьте привычку к клятвам, – чтобы вы, начавши с этого, могли упражняться с полным успехом и в других добродетелях и насладились будущими благами, которые все мы да сподобимся получить благодатью и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, Которому слава и держава ныне и присно, и во веки веков. Аминь.
Отвечает Василий Юнак, 11.06.2007
3.655 Евгений (jenyafed@???.ru) спрашивает: "А как вы считаете, любой мужчина, желая познакомиться с женщиной (возможно своей будущей супругой), не смотрит на нее с вожделением? Вряд ли он смотрит на нее как на ангела в женском обличии?!"
Приветствую Вас, Брат Евгений!
Нет, вожделение и оценка, изучение потенциального партнера для супружества - это не одно и то же. И дело не в том, будет ли человек оценивать ее кулинарные способности или ее физические данные.
Позвольте вначале в виде иллюстрации привести пример другого рода.
Автомобиль. Я иду по улице и вижу некий симпатичный автомобильчик (не важно, "Оку" или "Роллс-Ройс"). А может быть, я просто рассматриваю фотографию этого авто в журнале. И у меня появляется желание: вот бы посидеть в таком автомобильчике, прокатиться в нем, прижать газ до полика, почувствовать, как он ведет себя на поворотах, как в нем уютно... При всем этом, у меня и мысли не приходит о том, что я его желаю приобрести в постоянное ежедневное использование. Мои мысли романтические, я жажду приключения, мною движет любопытство...
С другой стороны, настало время поменять мой старый или приобрести в первый раз новый автомобиль. Я специально хожу по улицам и рассматриваю, оцениваю автомобили. Я специально листаю журналы и изучаю характеристики. Я даже захожу в автомагазины и даже, если есть возможность, в реальности пробую "тест-драйв". При этом я пытаюсь здраво оценить, какой автомобиль мне нужен, что в нем подойдет, а что будет излишеством, а с чем я, возможно, и не смогу совладать - с ценой, например, или с типом коробки передач, или с отсутствием гидравлического усилителя руля, а может быть я смотрю на определенную расцветку, на обивку салона. Я - хладнокровно выбираю, потому что я собираюсь приобрести этот автомобиль в постоянное пользование, а не для разовой прогулки.
Конечно же, приглядываясь к автомобилю, даже выбирая его для покупки, у меня иной раз может возникнуть фантазия, как я лечу на нем на зависть окружающим, однако если я допущу такие фантазии, то скорее всего я не смогу здраво оценить этот автомобиль для моих повседневных нужд.
Вернемся к женщинам и к вожделению. Как-то один мой приятель задал вопрос: "А можно ли вообще смотреть на женщину без вожделения? Ну, если только она не старуха?" Я часто смотрю на красивых и милых женщин, но я смотрю на них точно так же, как на прекрасные цветы - я наслаждаюсь красотой творения, которой Господь окружил меня. Я точно так же любуюсь и многими мужчинами, смотрю на их приятное лицо, на фигуру, на манеры поведения.
Я знаю, что у многих мужиков при взгляде на женщину в голове появляются только мысли о сексе - они и сдержаться не могут, чтобы не воскликнуть что-то типа "ах, какая у нее..." И это равнозначно хроническому заболеванию или тяжелому пристрастию - это человек, хронически больной грехом. Я знаю, что многие молодые юноши, размышляя о браке и готовясь к нему, совершенно не задумываются о бытовых сторонах супружества. И по большей части в этом вина их родителей и воспитателей. Именно потому я говорю всем, что наилучшее место для выбора супруги и для знакомства с с потенциальной спутницей жизни - это не вечеринки, танцплощадки и свидания под луной, а совместный труд, совместная учеба, походы, выполнение работы по дому в семье кандидатки, когда можно увидеть ее в ежедневных, бытовых ситуациях. А постель - это самое последнее! Многие даже психологи, и даже пасторы, к сожалению утверждают, что совместимость в сексе влияет на все остальное в семье. Чушь! И многовековая история, и брачная статистика, и достаточное число исследований семейных консультантов, и Библия утверждают, что браки, основанные на любви - разваливаются быстрее и чаще, а браки по расчету являются самыми прочными. Браки, которые были опробованы сексуально до бракосочетания, имеют гораздо больше проблем, чем те, которые оставались до конца целомудренными.
Дорогой Брат, смотреть на женщину без вожделения можно и нужно как на улице, так и ОСОБЕННО знакомясь с ней с целью узнать ее получше как кандидатку в жены. Всякие романтические мечтания, а особенно сексуальные "тест-драйвы" только помешают сделать правильный выбор, не говоря уже обо всем остальном. И только в отношении уже законной супруги - вожделяйтесь, сколько Вам угодно, только не забывайте, что она - Ваша половина, и заботьтесь о ее чувствах и желаниях так же, как Господь заботится о Своей Церкви.
Господь да благословит Вас и сохранит от греха.
Василий Юнак
Читайте еще по теме "Разное":
Большинство людей согласны с тем, что тайная любовная связь на стороне греховна, подрывает доверие в семье и рушит брак. Но просмотр порочных журналов, будь — то женских или мужских, страсть к картинкам, возбуждающим похоть, – то же, что тайная связь. Просматривая порочные журналы, вы проявляете ту же самую неверность! Это все равно, как если бы вы побывали в физической близости с другой женщиной. Ваше мысленное прелюбодеяние уничтожит хорошие отношения с супругой или супругом.
Мысленное прелюбодеяние наносит непоправимый ущерб браку, так как вы начинаете сравнивать вашего мужа или жену с тем, что вы видели, и это сравнение никогда не бывает в пользу мужа или жены. Дьявол тогда говорит вам: «Он или она слишком толстая! Посмотри, за кого ты вышла замуж (или на ком ты женился)!» Теперь вы начинаете смотреть по сторонам, ваши глаза блуждают, потому что он или она уже не могут удовлетворить вас. Сатана развратил ваш разум, заставив вас чувствовать себя обманутыми.
ОДИНОКИЕ – НЕ ИСКЛЮЧЕНИЕ
Похоть ведет к состоянию повышенного возбуждения и онанизму. Что касается вопроса онанизма, то Слово Божье называет это грехом против самого себя, потому что при указанном грехе задействовано воображение и мысленный блуд. Павел, будучи сам одиноким, говорил: «Но усмиряю и порабощаю тело мое, дабы, проповедуя другим, самому не остаться недостойным»
(1Кор.9:27). Павел сказал: «…ничто не должно обладать мною»
(1Кор.6:12). Опасность для одиноких, как, впрочем, и для состоящих в браке, кроется в том, что эти похоти и привычки начинают контролировать тело, постепенно беря власть над ним. «Бегайте блуда; всякий грех, какой делает человек, есть вне тела, а блудник грешит против собственного тела. Не знаете ли, что тела ваши суть храм живущего в вас Святого Духа, Которого имеете вы от Бога, и вы не свои? Ибо вы куплены дорогою ценою. Посему прославляйте Бога и в телах ваших и в душах ваших, которые суть Божии»
(1Кор.6:18-20).
Если та похоть, разжиганию которой способствуют блудливые глаза, не будет вырвана с корнем, то все в тебе станет сплошной похотью!
«Светильник тела есть око; итак, если око твое будет чисто, то и все тело твое будет светло; а если оно будет худо, то и тело твое будет темно. Итак, смотри: свет, который в тебе, не есть ли тьма?»
(Лк.11:34-35).
Почему Иисус так настойчив, так непреклонен в том, чтобы этот «похотливый глаз» был вырван с корнем и удален раз и навсегда? Потому что Он знает, какая страшная тьма и безысходность приходит в жизнь из-за него.
Практически все, что вы делаете, окажется омрачено похотью. Вы будете неспособны слышать Слово Божье. Тот свет, который, как вы думаете, есть в вас, станет тьмой. Ваш разум будут посещать самые греховные мысли. Вы начнете лгать и закрывать на все глаза, называя зло добром, и все ваши пути станут извращенными! Вы возразите: «Я не могу перестать смотреть, – я не могу освободиться от этого». Иисус не сказал, что освободиться будет просто, Он сказал, что это возможно. «Лучше тебе войти в жизнь без руки или без ноги, нежели с двумя руками и с двумя ногами быть ввержену в огонь вечный»
(Мф.18:8). Это означает, что вы можете выйти из плена этой похоти с разбитым сердцем или с искалеченной душой. Но здесь выбирать не приходится, – либо это, либо ад! Да, в вас что-то умрет, но это что-то должно уйти, иначе оно станет проклятием для вашей души и погубит вас. Иисус сказал: «Вырви его и брось от себя!»
Святой Церковью читается Евангелие от Матфея. Глава 5, ст. 27 - 32.
27. Вы слышали, что сказано древним: не прелюбодействуй.
28. А Я говорю вам, что всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем.
29. Если же правый глаз твой соблазняет тебя, вырви его и брось от себя, ибо лучше для тебя, чтобы погиб один из членов твоих, а не все тело твое было ввержено в геенну.
30. И если правая твоя рука соблазняет тебя, отсеки ее и брось от себя, ибо лучше для тебя, чтобы погиб один из членов твоих, а не все тело твое было ввержено в геенну.
31. Сказано также, что если кто разведется с женою своею, пусть даст ей разводную.
32. А Я говорю вам: кто разводится с женою своею, кроме вины прелюбодеяния, тот подает ей повод прелюбодействовать; и кто женится на разведенной, тот прелюбодействует.
(Мф. 5, 27–32)
Из десяти заповедей, данных на горе Синай, седьмая заповедь, охраняющая чистоту брака, гласит: Не прелюбодействуй (Исх. 20, 14). За нарушение этой заповеди Моисей грозил смертной казнью (Лев. 20, 10).
Спаситель учит, что не только внешнее действие прелюбодеяния есть преступление, но и внутреннее вожделение, а потому дополняет эту заповедь следующими словами: А Я говорю вам, что всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем (Мф. 5, 28).
Заповедуя блюсти чистоту сердца и помышлений, Христос тем самым признает согрешившим не только того, кто уже совершил прелюбодеяние, но и того, кто смотрит на женщину с желанием и готовностью прелюбодействовать с ней. В таких случаях необходимо проявлять всю решимость к пресечению соблазна, а потому Господь выдвигает радикальное требование: отсечь и изгнать из жизни все, что соблазняет или приводит ко греху.
Греческое слово «σκανδαλον» [ ска́ндалон ], сказанное Спасителем и переведенное как «соблазняет», обозначает силки, в которые может быть поймана птица или камень преткновения, то есть то, что заманивает человека и влечет к гибели. Именно поэтому лучше пожертвовать самым дорогим, чем потворствовать страсти. Господь образно говорит о глазе и руке не потому, что их в буквальном смысле следует отсечь, но как бы умертвить и упразднить для греха.
Епископ Михаил (Лузин) пишет: «Правый глаз и правая рука – самые полезные и самые дорогие органы нашего тела и они служат здесь символами всего драгоценного для нас, которым мы должны пожертвовать ради того, чтобы искоренить страсть: чем бы это драгоценное ни было – люди ли, привязанности ли, удовольствия ли, – если они ведут к соблазну и падениям, их до́лжно удалить, ими надобно пожертвовать для искоренения страсти».
В связи с вышесказанным, Господь говорит: кто разводится с женою своею, кроме вины любодеяния, тот подает ей повод прелюбодействовать; и кто женится на разведенной, тот прелюбодействует (Мф. 5, 32). Конечно, Господь излагал эти брачные нормы применительно к определенной исторической и жизненной ситуации, когда рушилась сама идея семьи, когда нравы народа становились все более распущенными.
Бог, создав мужа и жену, соединил их на всю жизнь, освятив брак. Но ко времени Моисея нравы иудеев очень изменились: теоретически иудеи ненавидели разводы, однако на практике все было очень далеко от идеала. В глазах закона женщина всецело находилась под властью отца или мужа и, конечно, у нее не было абсолютно никаких прав. По существу, она не могла ни под каким предлогом развестись со своим мужем, а муж мог развестись с ней под любым предлогом.
Евфимий (Зигабен) замечает: «Древний закон приказывал, чтобы ненавидящий почему бы то ни было свою жену не удерживал ее, но отпускал, дав ей разводное письмо, чтобы не случилось убийство. Иудеи были почти непримиримы не только по отношению к женам, но и к детям. Посему Христос и сказал им: Моисей по жестокосердию вашему позволил вам разводиться с женами вашими (Мф. 19, 8), но дать разводное письмо, чтобы впоследствии, когда отпущенная выйдет замуж за другого, отпустивший не мог снова принять ее обратно как свою жену, и чтобы отсюда не происходили беспорядки и раздоры».
Своим повелением Господь устанавливает совершенно иной порядок: если формально брак расторгнут без веской причины, то происходит как бы вторжение в область еще действующего брака, то есть того, который не нарушен, и тем самым подается повод к прелюбодеянию. Этими словами Спаситель хотел напомнить слушающим Его о том, что Бог сотворил для мужчины одну женщину, и что человек не должен разлучать тех, кого Бог сочетал.
Строки сегодняшнего евангельского чтения, дорогие братья и сестры, обращают внимание на важность соответствия внешнего поведения и внутренней жизни. Господь не оставляет без внимания истинные мотивы наших поступков и скрытые побуждения сердец. А потому мы должны со вниманием относиться не только к нашим делам, но и мыслям. Помогай нам в этом Господь!
Иеромонах Пимен (Шевченко)
Раскрыв во всей полноте первую заповедь и возведши ее к высшему началу духовной жизни, Спаситель, в порядке постепенности, переходит затем и ко второй заповеди, следуя и в этом случае порядку заповедей древнего закона. Но, быть может, кто скажет, что это не вторая, а третья заповедь. Да и самая заповедь – “не убивай” - не есть первая. Первая заповедь - “Один у вас Отец, Который на небесах” . В виду этого можно спросить: почему Спаситель начал Свое учение не с этой заповеди? Итак, почему же? Потому, что если бы начал с первой заповеди, Ему надлежало бы ее раскрыть с большею полнотою, а следовательно, пришлось бы говорить и о Себе самом. Между тем предлагать подробное учение о Себе самом было еще не время. Кроме того, до известного времени Он предлагал только нравственное учение, желая и Своими наставлениями, и Своими чудесами наперед убедить слушателей, что Он есть Сын Божий. В противном случае, если бы Он прежде, чем преподать нравственное учение и совершить чудеса, сказал: “вы слышали, что сказано было древним: Я Господь Бог твой, и кроме Меня нет другого Бога; а Я говорю вам, что и Мне должны воздавать такое же поклонение, как Ему” , то он всех бы заставил только смотреть на Себя, как на беснующегося. Если и после Его проповеди и многих знамений, называли Его беснующимся, когда Он говорил о Своем богоравенстве даже прикровенно, то чего бы не сказали, чего бы не выдумали, если бы Он в самом начале решился сказать что-либо о Себе самом, как о Боге? Между тем, сохранив учение о божестве Своем до удобного времени, Он тем самым для многих сделал это учение удобоприемлемым. Вот почему Спаситель теперь и умолчал о нем. Он сперва расположил к нему слушателей знамениями и высочайшим нравственным учением, а потом уже и на словах открыто выразил его. Итак, теперь Он открывает его мало-помалу - совершением знамений и самым образом учения. Предписывая заповеди и восполняя закон с божественною властью, он тем самым постепенно возводил внимательного и благоразумного слушателя и к уразумению догмата о божестве Своем. Евангелист говорит, что слушатели дивились Его учению, потому что Он учил не как их книжники (Мф. 7:29 ; Мк. 1:22). Итак, начав с главных наших страстей, т. е. гнева и пожелания (поскольку эти страсти сильнее в нас действуют и более других свойственны нам), Спаситель с великою властью, подобающею законодателю, исправил понятие о них, и со всею точностью определил их сущность. В самом деле, Он не сказал, что только любодей наказывается; но что Он сказал касательно “убивающего” , тоже говорит и здесь, назначая наказание и за любострастный взор, чтобы показать, в чем состоит превосходство Его пред книжниками. “Всякий, кто смотрит на женщину, - говорит Он, - с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем ”, т. е. кто привык засматриваться на телесную красоту, уловлять прелестные взоры, услаждать таким зрелищем свою душу и не сводить глаз с миловидных лиц, тот уже любодействует. Христос пришел избавить от злых дел не только тело, но еще более душу. Так как благодать Духа Святого мы принимаем в сердце, то Спаситель прежде всего его и очищает. Но как, скажешь, возможно освободиться от пожелания? Если только пожелаем, то очень возможно и его умертвить и сделать недействительным. Впрочем, Христос запрещает здесь не всякое пожелание, но пожелание, рождающееся в нас от воззрения на жен. Кто любит смотреть на красивые лица, тот больше всего сам возжигает в себе пламя страсти, и делая душу пленницею страсти, скоро затем приступает и к совершению пожелания. Потому-то Христос и не сказал: кто вожделеет, уже прелюбодействует, но - “”. Когда Он говорил о гневе, то делал некоторое ограничение словом: “всуе” и “напрасно” . А говоря о пожелании, не употребил подобного ограничения, но всецело воспретил пожелание, - хотя гнев и пожелание равно нам врожденны, и не без цели находятся в нас, именно - гнев для того, чтобы нам наказывать злых и исправлять беспорядочно ведущих себя, а пожелание для того, чтобы нам рождать детей, и таким образом преемственно сохранять род наш.
Итак, почему же Спаситель и здесь не употребил ограничения? Если углубим внимание, то и здесь найдем весьма большое ограничение. В самом деле, Он не просто сказал: кто пожелает, - потому что можно желать и сидя в горах, - но: “кто посмотрит на женщину с вожделением ”, то есть, кто сам воспламеняет в себе пожелание, кто без всякого принуждения вводит этого зверя в спокойное свое сердце. Это уже происходит не от природы, но от нерадения. Такое пожелание возбраняется и в ветхом законе, когда говорится: “Не засматривайся на чужую красоту” (Сир. 9:8) . Далее, чтобы кто не сказал: какая беда, если я посмотрю, но не буду увлечен страстью? - Христос угрожает наказанием и за само такое воззрение, чтобы ты, слишком надеясь на себя самого, не впал таким образом после в грех. Но великий ли грех, скажешь ты, если я посмотрю и пожелаю, но ничего худого не сделаю? Нет; и в этом случае ты равняешься с любодеями. Так определил Законодатель, и ты не должен более любопытствовать. Когда ты посмотришь так один, два, три раза, то, быть может, еще в состоянии будешь преодолеть страсть; но если постоянно будешь делать и возожжешь пламень страсти, то непременно будешь побежден ею, потому что ты не выше природы человеческой. Подобно тому, как мы, видя дитя, держащее нож, хотя и без вреда для себя, наказываем его за это и запрещаем впредь прикасаться к нему, так и Бог запрещает страстное воззрение еще прежде действительного преступления, чтобы нам когда-либо не впасть в само преступление. Кто однажды возжег в себе страстное пламя, тот и в отсутствие виденной им женщины беспрестанно строит в воображении образы постыдных дел, а от них часто переходит и к самому действию. Поэтому Христос запрещает и любодейное движение сердца. Итак, что скажут те, которые имеют у себя сожительницами девиц? Они, по определению закона, виновны в бесчисленном множестве прелюбодеяний, потому что ежедневно смотрят на них с вожделением. Потому-то и блаженный Иов положил себе главным законом никогда не позволять себе такого воззрения (Иов. 31:1) . Действительно, когда посмотришь на женщину, то уже труднее воздержаться от наслаждения тою, которую любишь. Притом удовольствие, получаемое нами от воззрения, не так велико, как велик вред, претерпеваемый нами от усиливающегося пожелания; таким образом мы сами усиливаем нашего противника, даем больше свободы дьяволу, так что оказываемся уже не в состоянии отразить его, если впустим его внутрь себя и откроем для него свое сердце. Поэтому-то Спаситель и говорит: не прелюбодействуй глазами, - тогда не будешь прелюбодействовать и сердцем. Можно смотреть на женщин и иначе, - именно так, как смотрят целомудренные. Поэтому-то и Спаситель не вовсе запретил смотреть на жен, но только смотреть на них с вожделением. А если бы Он не имел такого намерения, то сказал бы просто: кто воззрит на жену; но Он сказал не так, а: “кто посмотрит на женщину с вожделением ”, то есть, кто взглянет для того, чтобы усладить взор свой. Не для того Бог создал тебе глаза, чтобы ты делал их орудием прелюбодеяния, но для того, чтобы, взирая на Его творения, благоговел пред Творцом. Как можно гневаться всуе, так можно и смотреть всуе, - именно, когда смотришь с вожделением. Если хочешь смотреть и услаждаться взором, то смотри постоянно на свою жену и люби ее: этого не воспрещает никакой закон. Если же ты будешь назирать чужую красоту, то оскорбишь и жену свою, отвращая от нее глаза свои, и ту, на которую смотришь, так как касаешься ее вопреки закону. Пусть ты не коснулся ее рукою; но ты коснулся своими глазами. Вот почему и такой поступок признается прелюбодеянием и прежде будущего мучения еще и в настоящей жизни повергает человека немалому наказанию. В самом деле, вся внутренность наполняется беспокойством и смущением, поднимается великая буря, возникает ужасная болезнь, и участь человека, претерпевающего все это, ничем не лучше участи пленных и заключенных в оковы. Притом нередко та, которая пускает смертоносную стрелу, удаляется от пораженного, а рана остается надолго; или справедливее, не она поражает тебя стрелою, но ты сам наносишь себе смертельную рану, смотря любострастными очами. Говорю это для того, чтобы оправдать целомудренных женщин. Но если кто из них украшает себя для того, чтобы привлечь на себя взоры встречных мужчин, такая женщина, хотя бы никого не уязвила своею красотою, подвергнется величайшему наказанию. Она уже приготовила отраву, растворила яд, но только никому не успела поднести отравленной чаши, или вернее, - она уже и подносила эту смертоносную чашу, но только не нашелся желающий выпить ее. Почему же, спросишь ты, Христос в словах Своих не касается и женщин? Потому, что везде Он полагает общие законы, хотя, по-видимому, направляет их к одним мужчинам; говоря в назидание главе, вместе с тем Он дает наставление и всему телу. Он знает, что муж и жена суть единое существо, почему нигде и не различает пола.
Беседы на Евангелие от Матфея.
Свт. Афанасий Великий
Иже воззрит на жену, ко еже вожделети ея, уже любодействова с нею в сердце своем
Любодействует с женою в сердце, кто согласен на дело, но препятствуют ему в том или место, или время, или страх гражданских законов. В том же, что многие, не совершив злочестивого дела, наказаны как прелюбодеи, не трудно удостовериться всякому примером Олоферна. Когда спешил он совершить ненавистное дело; тогда Иудифь, как закон правды, извлекши меч, отсекла ему голову, призвав в помощь и в защиту, как законодателя и споспешника целомудрию, - Бога. Так и два старца, сказавши Сусанне: се в похотении твоем есмы (Дан. 13, 20) , хотя не сделали сего, однако же наказаны и подверглись смерти, как прелюбодеи. Посему, если кто таков и ныне, т. е. похотлив, невоздержен, вожделевает чужих жен; то любодействует он в мысли своей. А кто владеет страстями, блюдет себя чистым от нарушения долга и от осквернения, тот не прелюбодей, но властелин страстей. Он Божиим страхом останавливает стремительность сластолюбия, как морской волне препятствует твердая и незыблемая скала.
Из Бесед на Евангелие от Матфея.
Свт. Хроматий Аквилейский
А Я говорю вам, что всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем
Свт. Григорий Палама
А Я говорю вам, что всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем
Видишь? – И здесь Он приравнял блуд к прелюбодеянию: потому что не всякая женщина находится замужем; лучше же сказать: не самый блуд, но вожделеющего блуд, и то только в мыслях, и посредством страстного рассматривания возбуждающего в себе страсть, Он объявляет (уже) совершившим прелюбодеяние; потому что Он является Судьею сердечных вожделений и мыслей, и Он ведает дух, сущий в нас, создав его весьма свойственным Ему Самому, как бы некую умозрительную луну и меньший свет, могущий вместить разумный луч Божественного и Высочайшего Света.
Омилия 65 к сетующим на приключающиеся нам отовсюду разнообразные невзгоды.
Свт. Феофан Затворник
А Я говорю вам, что всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем
Как же быть, если живя в обществе, нельзя не смотреть на жен? Но ведь не просто смотрящий на жену прелюбодействует, а смотрящиий с вожделением. Смотреть - смотри, а сердце на привязи держи. Смотри очами детей, которые смотрят на женщин чисто, без всяких дурных мыслей. Женщин и любить должно, ибо в заповеди о любви к ближним не иcключаются и они, - но любовью чистою, в которой имеется в мысли душа и духовное средство, помимо всего прочего… В христианстве, как пред Богом, нет мужеского пола, ни женского, так и во взаимных отношениях христиан. Всячески, скажешь, трудно. Да, без борьбы не бывает, но борьба предполагает нехотение худа; нехотение же милостивым Господом вменяется в чистоту.
Мысли на каждый день года по церковным чтениям из Слова Божия. День 140.
Прп. Симеон Новый Богослов
А Я говорю вам, что всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем
Премудрость Божия, Господь наш Иисус Христос, подсекает самые корни и зачатки грехов, когда заповедует во Святом Евангелии Своем, чтобы никто не допускал порочных пожеланий, и даже очами не воззревал с похотением, потому что когда душа дойдет до вожделения греха, то неудобь ворочается назад, неудобь удержаться ей от дела, по причине толкания на него от демонов, совершающих это быстрее мгновения ока. Таким образом душе всячески надо стараться не допускать приближаться к себе демонам, а этого достигать не может она никаким другим способом, как только тем, чтобы не склоняться на похотения греха.
Слова (Слово 12-е).
И в другом месте сказано: не пожелай, елика суть ближняго твоего (10-я заповедь). Из сего явно, что не тот только удаляется от Бога и бывает врагом Ему, кто делом совершает грех, но и тот, кто любит его и похотно желает какой-либо вещи, то есть имеет пристрастие и привязанность к чему-либо земному и мирскому, потому что в этом и состоит любы мира . Почему, пусть кто наг и лишен всего земного и мирского и явно не делает никакого греха, но имеет любовь и пристрастие к сему, то он враг Богу, как говорит и Иоанн Богослов: аще кто любит мир, несть любве Отчи в нем (1Ин.2:15) . Но и Господь наш Иисус Христос говорит: возлюбиши Господа Бога твоего от всего сердца твоего, и от всея души твоея, и всею крепостию твоею, и всем помышлением твоим (Лк.10:27) , так что кто имеет расположение, пристрастие и привязанность к чему-либо другому, тот уже не исполняет сей заповеди.
Слова (Слово 66-е).
Прп. Исидор Пелусиот
А Я говорю вам, что всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем
Поскольку от зрения рождается любовь, то Христос сказал, что без сытости услаждающий взоры есть прелюбодей, предупреждая сим не только дело, но и мысль. Да и в отношении убийства закон наказывает человекоубийцу, а Христос - даже гневающегося, потому что Он дает устав душе, а закон - только руке, и Он тем самым, что не дозволяет расти корню, предотвращает и рост ветвей. Посему, обуздывай и око, и раздражительность: первое - чтобы оно не привело тебя к прелюбодейству, а последнюю - чтобы не довела до убийства.
Не лишено разумности евангельское изречение, а напротив того, исполнено смысла и рассудительности. Взять верх над вожделением и признается великим, и действительно великое дело, но гораздо важнее быть предусмотрительным, чтобы даже не началась эта болезнь. Сие-то самое предустраивая, Христос сказал: . Называет Он прелюбодеем не того, кто увидел мимоходом и внезапно уязвился, извлек стрелу и уврачевал язву. Ибо не сказал: «кто воззрел», но кто взирает, кто намеренно привлек в себя страсть, питает ее в себе, постоянно посещает ту, которую увидел, с любопытством смотрит на чужую красоту и от частого лицезрения вкушает некоторый род удовольствия.
Посему ты, который со всею осторожностью устраиваешь дела свои, справедливо страшишься сего изречения, просишь истолковать тебе оное и не веришь тем, кто доходит до такой нечувствительности, что говорят: лицезрение нимало не вредит взирающему. Но я одобряю тебя, заботящегося о собственном своем спасении, о них же скажу, что осторожность лучше смелого честолюбия, и Божественные изречения предпочитать собственным рассуждениям - дело святое и самое справедливое.
Если же кто не убеждается этим, то пусть послушает хотя бы Приточника, который прежде евангельского изречения сказал: «Не останавливай на ней ока своего, но иди прочь и не медли на месте». Пусть послушает этого преукрашенного добродетелями писателя, который в одном месте говорит: добротою женскою мнози прелестишася (Сир. 9:9) , и в другом: не назирай чуждыя доброты . Не сказал: не смотри (это бывает иногда случайно), но: не назирай , устраняя внимательное наблюдение, пытливое рассматривание, воззрение с вожделением. Ибо сказано: от сея дружба яко огнь разгарается , то есть, от сего зарождается срамная любовь.
Даже и внешним мудрецам, не очень заботившимся об этой строгости нравов, казалось сие и благоприличным и истинным. И Сократ (приведу и их изречения, потому что они возбуждают к целомудрию), увидев, что некто поцеловал благообразного юношу, сказал: «Этот легко бросится на мечи и кинется в огонь, как осмелившийся поцелуем зажечь в себе такой костер».
А Диоген, увидев юношу, наряженного роскошнее, нежели как свойственно мужу, сказал: «Если пойдешь к мужчинам, то беда тебе, а если к женщинам, - то наделаешь бед; потому что нарядами мужчины уловляют женщин, а женщины и женоподобные - мужчин». Агезилай же прекрасному отроку, которого любил, когда тот хотел поцеловать его, воспретил это. И Александр не согласился даже видеть жену Дариеву, признав делом постыдным тому, кто берет в плен мужей, уступать над собою победу женам.
Если же надобно воспользоваться примерами, взятыми не только у язычников, но и у варваров, то не откажусь и этого сделать. Персидский царь Кир не осмелился видеть Панфию, которая ему предназначалась и о которой свидетельствовали, что красота ее чрезвычайна, и даже тому, кто видел ее часто и говорил при этом, что не терпит ничего худого, советовал не часто смотреть на нее, говоря: «Огонь жжет тех, которые близко, а красота - и тех, которые стоят далеко». И слово сие было не лживо, потому что утверждавший о себе, что он выше сластолюбия, пленен был Панфиею. И поскольку не мог склонить ее на свою сторону, потому что та была целомудренна, то угрожал ей насилием, пока не дала она знать о сем Киру. Тот, сознав, что человек этот потерпел сие оттого, что заключен был в клетке вместе с неодолимым зверем, объявил ему, превозносившемуся тем, что не получает вреда от лицезрения: «Если убедишь эту женщину, не препятствую, а если вознамеришься сделать ей насилие, не дозволю».
Итак, если евангельское изречение и писатель Притчей, и сочинивший книгу Премудрости, и еллинские и персидские примеры согласны в этом, то всеми силами должно обуздывать очи, избегать пытливого и невоздержного лицезрения, как уязвляющего смертельно, потому что от него вторгается в душу самый важный порок, овладевая существенными ее частями и, изгнав рассудок, всецело делает ее добычею страсти.
Не одно и то же, наилучший, - увидеть и внезапно уязвиться или сознательно гоняться за чужою красотою, потому что увидевший внезапно и уязвившийся может целомудренным помыслом и стрелу извлечь, и рану залечить. Лучшее врачество от такой страсти - пост и то, чтобы не смотреть больше на уязвившую, а если будет это необходимо, налагать узду на свои очи и потуплять их к земле, из которой расцвел этот цвет и в которую он, в скором времени увянув, превратится.
А кто непрестанно и со вниманием смотрит, тот, если и не соделает греха телом, то уже совершил его душою. Ибо, услуживая страсти зрением, приводит в исполнение само преступление, согласием на него. Если бы сил души его не расслабляла похоть, не спешил бы он увидеть ту, от которой надлежало спасаться бегством. Посему и Божие Слово тех, которые не просто увидели и уязвились (ибо часто бывает это и не намеренно), но смотрят и вменяют это себе в дело, назвало прелюбодеями, сказав: всяк, иже воззрит на жену, ко еже вожделети ея, уже любодействова с нею в сердце своем .
Исследуй в точности, наилучший, и найдешь, что исполнен Он правды. Ибо не сказано: просто, мимоходом увидевший какую-либо жену и вожделевший ее будет наказан как прелюбодей, - в таком случае требование было бы невозможным, угроза не основательною, - но говорит: иже воззрит на жену, ко еже вожделети , то есть тот, кто преднамеренно привлекает к себе страсть, вменяет себе это в дело, постоянно сим занят и услуживает страсти частым и непрестанным лицезрением, уже прелюбодействова в сердце своем .
Изречение уже для людей не очень тупого ума делает ясным, что сказано сие о домогающихся невозможного. Ибо, если она и замужняя, и целомудренная, и многими охраняется, то как овладеть ею любящему? Посему справедливо сказано: уже прелюбодействова, - о том, кто не удержался бы от самого дела, если б только была возможность. Если бы вся сила души не была предана вожделению, то и тело не смущалось бы, не стало бы ходить на частые свидания и похотливыми очами питать страсть, потому что многие, и любя, стыдятся смотреть на любимых.
Если же и любовь к славе обуздывает очи и берет верх над любовью плотскою, то, тем более, соделает сие страх Божий. Но если скажет кто: «А что если человек воздержится, когда дело и возможно?» Отвечу: это - подлинно дело великое и божественное, действительное доказательство девства. Такой человек, если и увидел мимоходом и уязвился, не будет стараться видеть часто, а напротив того, станет держаться вдали, чтобы частое лицезрение не послужило пищею огню. Если же кто–то старается смотреть, то сим смотрением обличает себя страсть.
А если он говорит, что и непрестанно смотря, не терпит ничего опасного, то будет обличен превзошедшим всякую похвалу Иовом, который сказал: завет положих очима моима, да ни помышлю на девицу (Иов.31:1) . Если же таковой малосильным для борьбы с самим собою признает того, кто сократил силы диавола, то по сему самому справедливо будет тем более не поверить ему, когда говорит, что сам постоянно смотрит и не терпит вреда.
Если же и уступим в том, что таковой говорит правду, то он обличается в неправом истолковании Божественного изречения. Господь не сказал: «смотри, но не вожделевай»; или: «Вожделевай, но будь терпелив». Но если и в этом случае человек не постыдится, то он должен постыдиться сказавшего: живу же не ктому аз, но живет во мне Христос (Гал.2:20) . Ибо изрекший сии превосходящие всякое любомудрие слова и богатство дарований носивший как бы в глиняном сосуде, взирая на сию брань, не прекращал борьбы и сказал: умервшляю тело мое и порабощаю, да не како, иным проповедуя, сам неключим буду (1 Кор.9:27) . Посему, если такой муж обуздывал неистовство плоти, то да старается каждый приобрести себе безопасность тем, чтобы не смотреть и приближением горючего вещества не возжигать пламени.
Крайне дивлюсь простоте, с какою ты признаешь действительно уважительным объяснение евангельского изречения. Однако же спрашиваешь: «Посему, что же будет той, на которую смотрят, если увидевший ее уязвился?» Ибо надлежало тебе понять, что, если она ведет себя целомудренно и чинно и не уловляет встречающихся с нею, то ничего не будет, а если выказывает изнеженность, расставляет сети удовольствия, растворяет яд, то наиболее заслужит осуждение.
Говорю же сие потому, что ты Господни слова почел сказанными об одних мужчинах, не зная, что они сказаны и о женщинах. Общие законы даны для того и другого пола, кроме тех только, которые установлены в частности для одного пола. Посему, если женщины не предадутся плотской любви, то не относится к ним Господне слово, а когда и они уловляются сею страстью, тогда оно относится и к ним. <…>
Итак, поскольку и заповеди в законе, и евангельские изречения, в которых воспрещаются грехи и изображаются блаженства, сказаны и мужам, и женам, то и жены пусть будут осторожны и обуздывают очи, чтобы за невоздержное зрение не потерпеть им наказания, как прелюбодейцам.
Ибо, если считать, что похоть к плотскому соединению и в мужчине, и в женщине равна (по словам одних, самовластнее похоть мужа, а по словам других - похоть жены), то все же один сеет, другая принимает семя, один зарождает, другая производит на свет, один как бы является земледельцем, другая - землей. Посему в том самом, в чем мужчина не может делать свойственного женщине, а женщина - свойственного мужчине, положены особенные частные законы, все же прочие - общие для всех и нераздельные.
Ибо узаконено: не прелюбы сотвори (Исх.20:14) , и не только муж, если будет уличен в этом, понесет наказание, но и жена. Так и здесь сказано: всяк, иже воззрит на жену, ко еже вожделети ея, уже прелюбодействова с нею в сердце своем , и всякому ясно, что всякая, яже воззрит на мужа ко еже вожделети, уже прелюбодействова с ним в сердце своем.
Письма. Книга II.
Если бы осквернение касалось только преддверия, а не самого святилища, то, может быть, болезнь была бы удобоисцелима. Если же оно касается самой души, то никто да не обманывает себя. Но если кто, обольщая людей, скажет: никто не увенчивается, аще незаконно подвизатися будет (2 Тим.2:5) , и при сем подумает, что это законная борьба, если человек при зрении удерживается от самого дела, то пусть знает, что Подвигоположник и Судия таковых борений сказал: иже воззрит на жену, ко еже вожделети ея, уже любодействова с нею в сердце своем . Посему та борьба законна, которая не по лености и предубеждению каждого устанавливается, но законоположена неподкупным Судиею.
Письма. Книга III.
Прп. Макарий Великий
А Я говорю вам, что всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем
Самое главное оружие для борца и подвижника состоит в том, чтобы, вошедши в сердце, сотворил он брань с сатаною, возненавидел себя самого, отрекся от души своей, гневался на нее, укорял ее, противился привычным своим пожеланиям, препирался с помыслами, боролся с самим собою.
А если видимо соблюдаешь тело свое от растления и блуда, внутренне же ты любодействовал и творил блуд в помыслах своих, то прелюбодей ты пред Богом, и не принесет тебе пользы девственное тело твое. Как, если юноша, хитростью обольстив девицу, растлит ее, то мерзкою делается она жениху своему за любодейство: так и бесплотная душа, вступающая в общение с живущим внутри змием, лукавым духом, блудодействует пред Богом. И написано: «всяк, иже воззрит на жену, ко еже вожделети ея, уже любодействова в сердце своем ». Ибо есть блуд совершаемый телесно, и есть блуд души, вступающей в общение с сатаною. Одна и та же душа бывает сообщницею и сестрою или демонов, или Бога и Ангелов, и прелюбодействуя с диаволом, делается уже неблагопотребной для небесного Жениха.
Собрание рукописей типа II. Беседа 26.
Прп. Марк Подвижник
А Я говорю вам, что всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем
Когда душа бывает покрыта всезлым забвением, пагубным унынием и всех зол матерью и питательницею - неведением, тогда жалкий и слепотствующий ум удобно привязывается ко всему видимому, разумеваемому или слышимому, то есть, если увидит красоту женскую, тотчас уязвляется плотскою похотью. Далее же, память, возобновляя страстно и с приятностью виденное, или слышанное, или осязанное воображением мыслей и злым (в этом) поучением живописует внутрь образы и через то оскверняет страстный еще и жалкий ум действием блудных духов. А наконец, и плоть, если будет тучна, или юна, или сыра, будучи удобно возбуждена таковыми воспоминаниями, страстно действует свойственное себе, возбуждаясь к похоти и иногда во сне или наяву производя нечистоту, хотя (таковой) в действительности и не имел общения с женою. И будучи от многих почитаем целомудрым, девственником и чистым, хотя и считает себя святым, пред Видящим же тайное бывает скверным, и блудником, и прелюбодеем, и справедливо будет осужден в оный день, если не будет плакать, и рыдать, и, истаяв плоть постом, бдениями и непрестанными молитвами и исцелив и исправив ум воспоминаниями и поучениями в слове Божием, не принесет достойного покаяния к Богу, пред Которым помыслил или соделал злое. Ибо неложен есть живый глас Сказавшего: «Аз же глаголю вам, яко всяк, иже воззрит на жену ко еже вожделети ея, уже любодействова с нею в сердцы своем» (Мф. 5:28) . Посему полезно, особенно юным, дабы отнюдь, если можно, не беседовать с женами, хотя бы они и казались святыми; так же, если можно, пребывать вне сообщества человеческого, то это облегчает брань и дает яснее разумевать свое преуспеяние; особенно же, если (кто) осторожно внимает себе и, употребляя мало пищи и мало воды, со многим бдением пребывает в молитве, подвизаясь и стараясь обращаться, и пребывать с искусными духовными отцами, и пользоваться их наставлениями.
Нравственно-подвижнические слова. Слово девятое.
Прп. Иоанн Дамаскин
А Я говорю вам, что всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем
Таким образом, Он даже страстное желание назвал прелюбодеянием.
Душеполезная повесть о жизни Варлаама и Иоасафа.
Прп. Иоанн Кассиан Римлянин
А Я говорю вам, что всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем
…Спаситель говорит: всяк, иже воззрит на жену ко еже вожделети ея, уже любодействова с нею в сердцы своем (Мф. 5:28) . Указывая на невоздержные глаза, Он осуждает не столько их, сколько внутреннее чувство, которое худо пользуется их служением для видения. Ибо сердце бывает больно, уязвлено стрелою похоти и смотрит с вожделением, - благодеяние зрения, дарованное ему Творцом, по своей порочности обращает к служению худым делам и скрытую в нем самом болезнь похоти обнаруживает по поводу смотрения. Потому и предписывается спасительная заповедь тому, по чьей порочности происходит злокачественная болезнь по случаю видения. Ибо не говорится: всяким хранением блюди свои глаза, которые и должно бы главно хранить, если бы из них происходило действие похоти, ибо глаза исполняют для души простую должность видения, а больше ничего; но говорится: всяким хранением блюди свое сердце (ср.: Притч. 4:23); к нему преимущественно должно быть приложено врачевство, потому что оно везде может злоупотреблять служением глаз.
Писания преподобного отца нашего Иоанна Кассиана Римлянина.
Прп. Филофей Синайский
А Я говорю вам, что всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем
А пожелательной части что предписано Божественной Владычнею заповедию? «Воззревый на жену, ко еже вожделити ее, уже любодействова с нею в сердце своем» (Мф. 5:28) . – И какую же против сей заповеди сеть сплетает в уме злодей, видя, что дана такая заповедь? Так как предметы, могущие раздражить вожделение отдалены, то он подступает внутрь, и там поднимает похотную брань против сказанной заповеди. – Это производит он тем, что живописует и печатлеет в душе блудные образы; бывает, что даже и слова слышатся, возбуждающие на страсть; бывает и другое многое, что знают искусившиеся в мысленных бранях.
Добротолюбие. 40 глав о трезвении.
Блаж. Иероним Стридонский
А Я говорю вам, что всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем
Блаж. Феофилакт Болгарский
А Я говорю вам, что всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем
Кто останавливается, зрением разжигает похоть и снова смотрит с большим желанием, таковой уже совершил грех прелюбодеяния в сердце своем . Если он не прибавил к этому дела, то, что отсюда следует? Только то, что он не был в силах, а если бы мог, то тотчас совершил бы зло. Но знай, что если мы пожелаем, но затем встретим препятствие к осуществлению своего желания делом, то ясно, что мы находимся под покровом благодати. И женщины, если они украшаются для того, чтобы понравиться, грешат, хотя бы и не понравились. Ибо они приготовили напиток, хотя его никто не выпил.
Толкование на Евангелие от Матфея.
Евфимий Зигабен
А Я говорю вам, что всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем
Еп. Михаил (Лузин)
А Я говорю вам, что всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем
Смотрит . Или телесными очами взирает, или умственно представляет со сладострастием предмет сладострастия.
С вожделением . Следовательно, если пожелание рождается в человеке против его воли, если он не только не поддерживает его, но старается подавить его, то не подлежит осуждению Спасителя. «Иисус Христос запрещает здесь не всякое пожелание, но пожелание, рождающееся в нас от воззрения на жен, ибо любящий смотреть на красивые лица преимущественно сам возжигает в себе пламя страсти и душу делает пленницей, а после этого скоро приступает и к совершению пожелания. Потому-то Спаситель не вовсе запретил смотреть на жен, но только запретил смотреть на них с вожделением» (Златоуст).
В сердце своем . Сердце - средоточный орган жизни, орган чувств и желаний (ср.: Мф. 15:19).
Толковое Евангелие.
Анонимный комментарий
А Я говорю вам, что всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем
Лопухин А.П.
А Я говорю вам, что всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем
Греки различали μοιχεία и πορνεία; первое, по Феофилакту и др., относится к прелюбодеянию с замужней женщиной; второе - с разведенной (букв., с “отпущенницей” - εἰς ἀπολελυμένην). Законные супружеские отношения исключаются из речи Спасителя, и упрочение семейных отношений - главная Его цель. Слово “женщина” - в общем смысле, всякая женщина. Взгляд на женщину с намерением удовлетворить похоти есть сам по себе прелюбодеяние в сердце. По ветхозаветному закону грехом был самый факт прелюбодеяния; по учению Спасителя грех бывает тогда, когда прелюбодеяние совершается в сердце. Слушатели Христа могли понять Его речь в том смысле, что Он заповедовал строгое воздержание от блуда, даже - в мыслях. Спаситель говорит о грехе мужчины; но совершенно понятно, что то же самое относится и к женщине. Грехи их прелюбодейные могут быть прощены. Тем не менее это - грехи и отступление от нормы, и люди должны воздерживаться от них. Лютер замечает: “если мы и не можем помешать птице летать над нашей головой, то можем помешать ей свить гнездо в наших волосах”. Выражение “с нею” (αὐτήν), может быть, неподлинно.
Троицкие листки
А Я говорю вам, что всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем