С Равшаном Лиля познакомилась в Интернете. Он оказался хорошим парнем - добрым, надежным. Жили они в разных городах, поэтому долго переписывались, прежде чем решились на первую встречу. Сначала приехал Равшан. Лиля тогда только окончила колледж, ему же было почти 25. Практически через год влюбленные решили пожениться. Но сначала Лиле предстоял ответственный шаг - знакомство с его родителями…
Вот и посидели по-семейному…
Встретили их радостно: пловом, пирогами, вкусным чаем с душицей под фирменный торт «Наполеон» мамы Равшана - Сонии Рахметовны.
«Зря я волновалась, - мысленно корила себя Лиля. - Родителя Ровшика очень приятные люди».
Все было так мило и по-семейному, что Лиля окончательно расслабилась, и тут…
Лилечка, вы еще так молоды, неужели боитесь в старых девах остаться? - неожиданно задала вопрос Сония-опа.
Почему? - опешила девушка.
Нет, я понимаю, что недостатки внешности…
Мама! - не выдержал Равшан.
А что я такого сказала? - пожала плечами Сония Рахметовна. - Мы ведь почти родные, стоит ли кривить душой.
Мама, перестань! - вновь остановил ее сын.
Ну, хорошо, молчу, - обиженно поджала губы будущая свекровь. - Еще не женаты, а сын меня уже на место ставит.
После ужина Равшану с трудом удалось убедить мать, что Лиля еще очень молода, и неправильно может понять подобные «выпады».
Пусть учится понимать правильно, - произнесла назидательным тоном Сония-опа, оттаивая после разговора с любимым сыном, который тем временем бросился успокаивать невесту.
Успокойся, дорогая, - утешал он плачущую девушку, - мама просто немного ревнует, но со временем все изменится, когда познакомитесь поближе. Она увидит, какая ты у меня замечательная, и вы обязательно подружитесь.
Время шло, но все оставалось по-прежнему. Будущая свекровь постоянно делала Лиле замечания, стараясь мимоходом подчеркнуть каждый промах. Зато в присутствии сына была тиха и обходительна. Лиля решила выдержать все в надежде, что после свадьбы она сумеет изменить положение.
Медовый месяц, горькая жизнь…
Свадьба отшумела веселая и счастливая. Даже шпильки Сонии Рахметовны по поводу безвкусной прически и чересчур пышного платья не могли испортить хорошего настроения новобрачной. «Ничего, - думала она, - завтра мы уедем на дачу, а через неделю я решу, что делать дальше».
Две недели промчались как сказочный сон, и вот молодожены вернулись в дом родителей Равшана.
Вставай, девочка, - услышала рано утром Лиля ласковый голос.
Сейчас, мамочка, - пробормотала она спросонок. - Еще пять минут…
Девушка вскочила как ошпаренная. Над ней с насмешливой ухмылкой нависла свекровь.
Теперь в этом доме ты хозяйка, дорогая. Все делай сама. Пришла пора мне отдохнуть - сын невестку в дом привел.
Крыть было нечем. Она - сноха. Убирать весь дом, стирать, гладить, готовить было несложно. Хотя дома ее так не гоняли от одного дела к другому. Мама всегда была рядом, и если у дочки что-то получалось не так - помогала советом и делом. Здесь каждый ее прокол, как на блюдечке, демонстрировался всем с насмешкой.
Кроме того девушке приходилось делать свекрови массажи, потому что у той все время болели ноги и спина, бежать к плите каждый раз, когда ей захочется чего-нибудь вкусненького. Также Лиля буквально как за ребенком ухаживала за Равшаном - так требовала свекровь. А супруг постепенно привык к такой опеке, воспринимая это как должное.
Как-то молодые собрались на встречу с друзьями Равшана. Лиля тщательно выбирала наряд и, наконец, надела элегантные брюки и расшитый стразами топ.
Но как только девушка вышла из спальни, свекровь запричитала, схватила сноху за руку и завела обратно в комнату.
Ты хоть знаешь, на кого похожа? У нас семья приличная, моя сноха в таком виде на людях не покажется. Посмотрим, что можно изменить, - с этими словами она подошла к шкафу.
В конце концов, «заботливая» женщина сменила ей брюки на платье, а затем потребовала надеть туфли на каблуках.
Да, вкус привить - не на гармошке сыграть, - цедила сквозь зубы Сония Рахметовна. - Вот будь у меня дочка, я бы ее научила, как в порядок себя приводить. Тебе, бедненькой, наверное, и подсказать-то было некому.
У моей мамы прекрасный вкус, - не выдержала сноха. - И она меня многому научила.
Не кусайся, - оборвала ее свекровь. - Здесь я диктую стиль и нравы. Ясно?
Лиле давно все было ясно…
Слезы в подушку
Однажды вечером, сидя за столом, Сония Рахметовна вдруг заговорила о предыдущих невестах своего сына. Как же много их было, не сосчитать! Свекровь краем глаза наблюдала за реакцией занятой шитьем невестки.
А одна была, Бог мой, ну такая красавица, такая умница! И образование - высшее, не чета сегодняшним девицам, которые сразу после школы замуж норовят… Я ему говорю: «Сынок, лучше партии для женитьбы тебе не сыскать», а он уперся и ни в какую… Если бы я знала, где он свою судьбу найдет, в каком захолустье…
Лиля никогда не считала себя красавицей, но то, что была миловидной, знала точно: темно-серые глаза, густые каштановые волосы, точеная фигурка. И училась она хорошо, учителя ее любили - и в школе, и в колледже. С первого класса девушка участвовала во всех театральных постановках, талантливо рисовала, неплохо пела. Собиралась поступать в педагогический, да судьба свела с будущим мужем. Все это девушка вспоминала ночами, лежа без сна и прокручивая в памяти события прошедшего дня. «За что она так со мной?» - плакала Лиля тихо, украдкой, чтобы не разбудить мужа.
«У нас будет ребенок!»
Свекровь упорно продолжала выискивать недостатки. Унижение снохи доставляло ей какое-то нездоровое удовольствие. Лиля уходила в другую комнату и молча рыдала там, а затем выходила к семье все такая же спокойная, сдержанная. Свекор отмалчивался, а единственная попытка пожаловаться мужу привела к ссоре. Девушка и на этот раз бы промолчала, но причина для разговора была слишком веской.
Ты с ума сошла? - возмущался Равшан. - Моя мама - святая, она не могла такое сделать или сказать. Выброси все эти интриги из головы, или мы серьезно поссоримся. Она тебя очень любит. Просто помиритесь с ней, станьте подругами.
Равшан, у нас будет ребенок, - робко сообщила молодая супруга.
Что?! - не поверил муж. - Правда?!
Выход есть!
…Прошло еще полгода. Лиля готовилась к рождению дочки. И даже здесь свекровь успела ее зацепить.
У любящей снохи первым всегда рождается мальчик. Задумайся, сынок.
Мама! - как всегда воскликнул Равшан.
Шучу, дурашка, - засмеялась Сония-опа.
Но крошечная жизнь, зародившаяся под сердцем Лили, в короткий срок изменила отношение мужа к ней. Равшан стал внимательнее присматриваться к жене и понял, что та стала нервной, издерганной, пребывает в вечном напряжении. И словно сигнал прозвучал в его голове: «Надо что-то делать».
К удивлению Лили, Равшан принял решение жить отдельно. Мать, конечно, была против, отец же молчал, ухмыляясь в усы.
Молодые сняли небольшую квартирку на окраине и стали учиться жить самостоятельно. Пока учились, не заметили, как пролетело три месяца: новорожденную малышку назвали Ринатой. Сония-опа приехала в роддом, взяла на руки внучку и крепко прижала ее к груди: «Родненькая моя».
Значит так, - начала она привычным менторским тоном, - сейчас вы едете к нам. Лиле надо прийти в себя после родов. Ребенку нужен полноценный уход, не дам везти его в эту бетонную однушку. Равшан, бери сумки. Лиля, давай Ринату мне. А ты, Малик (это мужу), поддержи Лилю - она еще слаба. Все живо в машину, а то ребенка застудите…
Ну что ты поделаешь со свекровью? Она все же нашла свой выход…
Интересный факт:
Самые теплые взаимоотношения складываются у невесток и свекровей в Мексике. Здесь они, как ни странно звучит, являются настоящими подругами, а также опорой и поддержкой друг для друга. В Мексике ярко выражена женская солидарность и уважительное отношение к родственным связям. Мать сына пытается всячески помочь молодой семье при возникновении каких-либо повседневных проблем.
Оксана БАУЭР
Малика вышла замуж рано – в 15 лет, так, что даже сама не успела понять, как это получилось. Во время свадьбы ее двоюродного брата, она приглянулась симпатичному парню из соседнего села, и он пришел на родник повидаться с ней. А подруга ее Марем, позавидовавшая тому, что на Малику обратил внимание такой завидный жених, внимательно наблюдала за парочкой чуть в стороне. Вдруг, совершенно неожиданно для всех, она громко закричала: «Куьг лаьцца! Куьг лаьцца!» (Взял руку! Взял руку!), хотя ничего такого не было. Почему она это сделала – так и осталось загадкой. Вероятно, хотела опозорить Малику, но на деле получилось так, что этот невольный «позор» явился причиной того, что статный красавец Шамиль прислал сватов к Малике в тот же вечер. И «опозоренная» Малика вышла за него, думая, что произошло что-то ужасное.
Мужем своим Малика была довольна. Конечно, сельская жизнь – не сахар, но к труду Малика была приучена с раннего детства – и корову подоить, и хлеб испечь – все делалось ею играючи. А муж… любил ее, несмотря на то, что уже 5 лет в браке, она не могла подарить ему детей. Только хлопоты по дому и двору давали ей забыться и забыть на время о своей беде. Но каждый вечер она засыпала со слезами на глазах и мольбой к Аллаху о ребенке.
В тот вечер она молилась особенно истово. Она решила для себя, что если и на этот раз не получится, то не будет мучить больше Шамиля и уйдет в родительский дом. Она предлагала ему уже не раз жениться на другой, но он успокаивал ее, как мог, даже мысли не допуская о второй жене. «Даже если у нас никогда не будет детей, я не женюсь на другой» - горячо убеждал ее он, - «… у нас род большой, ничего страшного, если лично у меня детей не будет. У других есть – и хватит, род Саламовых не закончится на мне».
Но, несмотря на такие его слова, Малика не могла допустить, чтобы ее любимый, дорогой, родной человек остался бездетным. Поэтому она твердо решила для себя – подождет еще месяц – и все, домой…
Аллаh услышал ее молитвы, и через месяц она понесла… Первое время и поверить не могла, и сказать боялась, и сама себе признаться не могла в том, что это случилось. Все прислушивалась к себе, все боялась сказать об этом вслух. И только, когда Шамиль спросил об этом сам, заметив ее немного округлившийся живот, ответила: «Да, кажется, я беременна». Ах, как он кружил ее, как радовался! Какой заботой и вниманием наполнил ее дни! Категорически запретил заниматься тяжелой работой и с нетерпением ждал появления ребенка…
Что было причиной задержки появления детей – непонятно, но с тех пор дети в семье Шамиля и Малики стали появляться каждый год – как из рога изобилия. Их дом наполнился голосами восьмерых сыновей!
Счастью Шамиля и Малики не было предела. В глубине души Малика мечтала о девочке, но даже наедине с собой посетовать не смела, так как очень была благодарна Аллаху за посланное ей счастье!
Старший сынок – Магомед, был самым шаловливым и шебутным. Вероятно, потому, что родители баловали его больше всех, и всем остальным детям внушали, что он – старший, его надо слушать, его надо уважать и почитать. Он поверил в свою исключительность и важность и то и дело «радовал» родителей своими проказами.
Любимым его фокусом было спрятаться где-нибудь надолго и ждать, когда мама начнет его искать. «Мох1мад, к1орни, мичахь ву хьо? Хьавад мамин! Са гатделла са!» (Магомед, крошка, где ты? Беги к маме! Я соскучилась!) - причитала Малика, бегая по двору, заглядывая во все уголки, но Магомед каждый раз находил новое местечко, и ей никогда не удавалось его обнаружить. Помучив ее какое-то время, он с дикими криками выскакивал из укрытия, и они потом вместе долго смеялись…
… На окраине села Гойское, в огромную яму были свалены трупы погибших во время «антитeррoристической операции по захвату бoeвиков» в селе Комсомольское. В этой яме копались несчастные, выискивая среди обезображенных трупов своих близких и родных, таких дорогих и любимых, с которыми были еще вчера…
… Среди всех выделялась немолодая уже женщина, с обвязанным марлей лицом и скорбными глазами в которых отражалась, казалось, вся печаль мира… Она то и дело вытаскивала из кучи трупов кого-то, и приговаривала: «Хараъ са ву!.. Хараъ са ву!.. Хараъ са ву!» (Этот мой, и этот мой, и этот мой…) Стоявшие поодаль женщины сочувственно качали головами и переговариваясь между собой, не веря, что все семь трупов, которые женщина вытащила из свалки, имеют к ней отношение. По их мнению, женщина просто потеряла рассудок и вытаскивала всех подряд.
«Мох1мад, са к1орни, мичахь ву хьо? Са са гатделла!» (Магомед, крошка моя, где ты? Я соскучилась!) - начала причитать женщина, и наблюдавшие за ней точно уверились в том, что она лишилась ума. Кто-то плакал, кто-то, у кого уже слез не осталось, хотел подойти к ней, чтобы увести ее оттуда, и одна из женщин уже двинулась в ее сторону, но стоявший в сторонке пожилой мужчина остановил ее словами: «Оставьте ее. Это наши семь сыновей. Она ищет восьмого». Он не смог сдержать своих слез. В стеснении, отвернувшись, он тихо плакал. Подойти к яме у него не было моральных сил.
«Мох1мад, к1орни, хьа гуч вал, со къаделла!» (Магомед, крошка, выходи, я устала) - повторяла Малика. На лице ее не было ни слезинки…
… В кровавой бойне в селе Комсомольское погибло около 2000 человек местного населения. В том числе старики, женщины и дети…
Я уже сама свекровь, но три года,проведенные в одном доме с матерью мужа, дали мне надежный урок, который я хорошо усвоила.
Молоденькой студенткой педвуза я вышла замуж по крышесносной любви и молодой муж Геннадий привел меня к себе в одну из трех комнат в квартире, где жил со своей мамой, Александрой Ивановной. Брат Лёня на то время служил в армии. Встречена я была без восторга, так как свекрови хотелось видеть сына в зятьях.
Была уже присмотрена невеста, хромая девушка, но зато со своим домом. Не вышло, привел сынок к себе домой робкую деревенскую девочку, которая боялась шагу ступить, чтобы не вызвать недовольство свекрови. Мой муж был нежеланным ребенком и воспитывала его бабушка по матери, а отца он не знал. Но всё же Александре Ивановне пришлось вернувшегося из армии сына поселить у себя. Вскоре, оставив тесную однокомнатную квартирку, а в ней-верно спивающегося бывшего мужа, отчима Геннадия, свекровь с двумя сыновьями въехала в новую просторную трёхкомнатную квартиру.
Её на работе ценили. Свекровь родила Генку в послевоенные годы в « девках», но, чтобы читатель не заблуждался относительно её морального облика, отмечу, что она не была девицей легкого поведения. Так случилось, оставил её непорядочный жених беременной, не готов ещё был к семейной жизни, а была свекровь грамотной и собой хороша. Опять же, куда она одна с младенцем, это только в фильмах матери- одиночки успешно делают карьеру, поэтому трехмесячный мальчик был оставлен бабушке.Но участия в его жизни мать уже не принимала. Вскоре она вышла замуж, родила сына Лёню,а старшего только однажды взяла погостить в город, но пьющий отчим устроил скандал-больше у матери Гена не был. Детскую обиду подогревал подловатый с детства Лёня, его тоже на время, летом,привозили в деревню, там он хвастался, мать получала два подарка к Новому Году и оба съедал он один. Вырос упитанным. Бедный его брат Гена, лишенный родительской любви, жил в приземистой хате под соломенной крышей в холоде и голоде, только изредка видел жалкий кулек липких подушечек, но зато любовью бабушка его не обделяла.
Без родительской поддержки Гена не смог получить образование – сразу пошел работать после школы, потом- в армию. Учился уже позже,заочно. Лёню же мама любила, а как же иначе-сын ведь, регулярно слала в армию посылки, Генке же только один раз прислала десять рублей.
Мои лучшие женские годы медленно впитывали яд ненависти, я надежно зарабатывала невроз. Александра Ивановна, ожидая Лёниного возвращения из армии, целеустремленно выживала нас из квартиры. Генка меня в обиду не давал, но свекровь в его присутствии меня и не задевала. А вот когда его не было дома, тут она давала волю словам: злым, обидным для меня, оскорбительным. Маму мою, приезжавшую из деревни, не пускала на порог, приютила её соседка, этажом ниже, а виделись мы днем на улице. Я мужу не жаловалась-избегала скандала, но уходила в выходные дни из дома, сидела в кино, заходила в музеи, ведь свекровь была дома, а это значит опять унижения и оскорбления. Заглядывала в чужие окна и страстно мечтала о своем уголке, пусть маленьком, тесном, но своём, где не было бы обид и я не жалась бы по углам, спасаясь от злобы. Но Гена, придя с работы, хотел есть, а я, даже если и была дома, не могла выйти без него на кухню и что-то приготовить, сидела, закрывшись в комнате.
Умерла бабушка, которую Гена называл матерью. Поразило следующее: Александра Ивановна, собираясь на похороны матери, напевала, как обычно она всегда делала, Гена плакал.
Во мне зародилась новая жизнь, но я, полуголодная, уставшая после занятий, по сугробам в исключительно многоснежную и холодную зиму того года ходила вдоль домов и спрашивала прохожих о квартире внаем. Моя беременная невестка утром получала стакан свежевыжатого сока, а мне свекровь запретила пользоваться стиральной машиной. Жизнь моя превратилась в ад, когда Лёня вернулся из армии и мама, одержимая идеей женить его как можно скорее, чтобы выгнать ненавистную семью старшего сына, меня просто изводила придирками, оскорбляла моих родителей, чтобы было ещё больнее.
Телевизор стоял в нашей комнате и Александра Ивановна смотрела обязательный фильм после программы «Время» допоздна, а мне так хотелось спать,вставала я рано,к восьми часам нужно быть в институте. Это была просто изощренная пытка недосыпанием.
Родился холодным вьюжным февралем сын. На руках бабушки он ни разу не был, только утром, со вздохом она отмечала: «Опять плакал!»
Но всё когда-либо кончается, съехали мы в трехкомнатную квартиру в доме неподалеку, заняли одну комнату, жили, так сказать, с подселением, бытовало тогда, в семидесятые, такое выражение. Сыну было две недели. Пустяк, что три хозяйки на маленькой кухне, я обладала такими же правами, как и все- меня не унижали, не заглядывали в кастрюли, раздраженно хлопая крышками. Бабушка не пришла ни разу, а жили недалеко друг от друга, в десяти минутах неспешной ходьбы. Я тогда и не понимала, что это противоречит женской сути -первый внук не вызвал у свекрови родственных чувств. Поняла только, став сама бабушкой. Ночью вставала, оберегая покой невестки, хотя работала и работаю по сей день ради внука, но взяв в руки пищащий комочек, чувствовала в груди сладостно-щемящее,непередаваемое словами чувство любви и нежности к этому родному существу.
А что же Лёня, оставшийся с мамой в просторной квартире? Прежде всего спустил в подъезд наш мебельный гарнитур-моё приданное. Мы сняли меблированную комнату и свою мебель просто некуда было поместить. Затем женился на разбитной, как вскоре оказалось,пьющей, старше себя лет на пять, женщине. Я не общалась с ними, меня по-прежнему не привечали в доме свекрови, но Гена виделся с братцем, бывал у них. В новообразованной семье теперь случались даже драки, «младшая» невестка не желала уступать маме ни в чём, знала свои права- но разнимать их приезжала милиция. Лёня ещё раз сделал нам «доброе» дело, отобрал очередь в жилищный кооператив, куда раньше его подал заявление старший брат. Но у Лёни было уже двое детей, неоспоримое преимущество, поэтому нашей семье отказали, вычеркнули из списка, а его семью поставили в очередь.Александра Ивановна испугалась нашего возвращения.Знала бы только она,что я ни за какие коврижки не стала бы с ней жить.Развелась бы с мужем, если бы он возражал, уехала бы в деревню к своим родителям, но к ней в квартиру никогда не вернулась бы. Но мама этого не знала и уговорила Лёню отказаться от «нашей» квартиры и очередь вернулась к нам, однако Лёня взял за это определенную сумму, а как же, родня родней, а уступку нужно оплатить.
Мы въехали, наконец, в свой дом, первичный взнос внесли мои родители, Лёнина жена, Валя, кстати, не работавшая после рождения детей ни дня, тоже въехала, но в тюрьму, за кражу. Стали в те годы появляться магазины-самообслуживания и бутылку шампанского Валя прихватывала не раз. Пили вместе с Лёней, правда, посадили её за более серьезную кражу.
Внуки Александры Ивановны остались на её руках-но она не роптала- ведь от любимого сына рождены. Нашего сына она знать не хотела, впрочем, он её и не воспринимал, как бабушку. Называл по имени-отчеству, со словом «бабушка» она не ассоциировала.
Дряхлела, стала вызывать «неотложки», часто по ночам стучала к сыну в комнату, чем он был крайне недоволен. Недовольство выражал гневно, внуки его поддерживали, бабушке не место в квартире, молодым нужно устраивать личную жизнь, а тут старуха цепляется за жизнь, спать не дает. Лёня появился у нас: надо взять маму к себе, он устал от неё, пора и старшему отдать сыновий « долг», как любят сейчас писать в соцсетях. Я отказалась обсуждать этот вопрос,Гена без восторга, но согласился. «Хорошо- тогда сказала я-но наш сын скоро женится, в зятья я его не отдам. Лучшее место в квартире-ему с женой, бабушке-что останется, уж не обессудьте » Вот такой неблагодарной я оказалась. Конечно, одна из комнат была бы её. Но мама не захотела к нам на таких условиях и попросилась к младшей сестре в деревню. Знать бы ей, что сын мой вырос порядочным человеком, её-тоже, а я из наивной девочки не переросла в мстительную фурию. В деревню её взяли, но с мебелью, частью пенсии. Чистоплотная, привыкшая к удобствам, медицинской помощи, Александра Ивановна страдала. В просторной избе было зимой холодно, дуло из-под двери, она украдкой она подбрасывала поленья в печку, мерзла. Любимые внуки её навещали, а как же, в определенные числа ежемесячно. Деревенские племянники, завидя в окно гостей, спешащих увидеть бабушку, объявляли родителям: «Инкассаторы приехали». Иногда приезжал Лёня, вальяжный, хамоватый, но мама радовалась: «Сынок приехал!»
Семь лет жила моя свекровь в изгнании, внуки наезжали каждый месяц, бабушка ведь, родной человек, при этом исправно увозя домой положенную им часть пенсии, к работе они не стремились. Мама их вернулась из мест не столь отдаленных, но папа её не принял. Ворованное шампанское любил попивать, а ответ держала жена, ему бы остановить её порочную тягу к воровству, да куда там, но за порог он её, мать своих детей, больше не пустил.
В восемьдесят два года Александра Ивановна скончалась, лишенная медицинской помощи, хороших бытовых условий, да просто элементарного ухода, в котором нуждается пожилой человек. А материнская любовь ущербна, если она избирательна, любят всех детей одинаково. Невестку, как дочь, любить невозможно, но относиться к ней порядочно, свекровь просто обязана и воздастся ей за это.
Мы с мужем познакомились в кино. Так, обменялись телефонами, он сразу мне очень понравился, но я даже не думала, что из этого что-то получится. Но он позвонил уже на следующий день, начали встречаться, через месяц он познакомил меня со своей мамой, а через полгода мы поженились.
Не буду описывать наши отношения, скажу только, что я была самой счастливой на свете! Мой муж — такой мужчина, о котором только может мечтать любая девушка. Мы сразу сняли квартиру, сначала оплачивать помогали мои родители, потом, когда рассчитались с долгами за свадьбу, своих денег хватает. Он сразу сказал, что не хочет, чтобы его жена работала, да я и не сопротивлялась, я люблю возиться по дому, люблю готовить вкусненькое и создавать уют.
К нам часто приходит его мама — моя свекровь. Отношения у меня с ней сразу сложились великолепные. Я даже не верила, что такое бывает, иногда мне казалось, что она относилась ко мне даже лучше, чем к своему сыну. Она советовала мне по хозяйству, всегда мягко, ненавязчиво, просто как подруга. Мы часто просто болтали обо всем на свете. Я даже с подругами стала меньше общаться, мне реально с ней было интересно, хотя она и мать моего мужа.
Но через несколько месяцев, я честно, даже не помню, когда это началось, потому что не придавала значения, муж начал задавать мне вопросы о моих отношениях со своей мамой. Я ему отвечала, что отношения просто прекрасные, мне она очень нравится.
Но потом я заметила, что после этих вопросов, у него плохое настроение, он как бы замыкается, что ли… Появилось такое впечатление, что он или мне не доверяет, или что-то скрывает… В общем, какая-то разобщенность, хотя в другие дни, когда его мама не приходила, мы были самой счастливой парой.
Я начала его спрашивать, что с ним, но он все время переводил куда-то разговор. Но это первые месяцы, а чем дальше, тем хуже. Я начала уже явно замечать, что он мне не доверяет. Что бы я не говорила, он начинал придираться, переспрашивал по несколько раз, в конце концов все наши разговоры стали похожими на допросы, гле я была подозреваемой. Но я не могла понять, в чем меня подозревали!!! А на мои вопросы он отвечал: «Не притворяйся, ты сама знаешь».
Это стало просто невыносимо. Начались скандалы, причем вообще без повода, на пустом месте. Он постоянно обвинял меня во лжи по пустякам, говорил, что не может жить с женщиной, которая ему постоянно врет. Но я никогда ему не врала! Да и поводов не было. О чем я могла соврать? О том, что сходила в магазин, в салон, в бассейн, встретилась с подругой, приготовила обед? Он начал требовать полный отчет обо всем, и каждый раз обвинял меня, что я вру.
И вот однажды я потеряла ключи и пришла к нему на работу. Когда я подошла к его кабинету, я услышала, что он с кем-то разговаривает по телефону и называет мое имя. Я остановилась у дверей и стала слушать. Я не слышала, что ему говорили, слышала только его ответы, но было понятно, что кто-то говорит ему обо мне, куда я хожу и что делаю. И еще я поняла, что ему говорят не то, что на самом деле.
Я не выдержала и вошла. Он сразу закончил разговор. Я спросила, с кем он разговаривал, он сказал, что со своей мамой. Я конечно не поверила, у меня с ней были прекрасные отношения, и с чего бы ей на меня наговаривать? Но я сильно разозлилась, и поэтому подошла к нему, взяла телефон и посмотрела номер. Это был номер моей свекрови. Я была в шоке! Я вообще ничего понять не могла!
Я пришла домой и позвонила свекрови, спросила, зачем она врет обо мне моему мужу. Я думала, что она хоть что-то объяснит, но она сказала такое… «Когда мой сын тебя привел, я подумала, что он нашел достойную девушку, и приняла тебя, как родную дочку. Но ты оказалась авантюристкой, окрутила моего сына, села ему на шею, только деньги с него тащищь, а когда он, как порядочный человек, зарабатывает, чтобы тебя как королеву содержать, ты развлекаешься на стороне».
Я развлекаюсь на стороне?!!! От неожиданности я даже потеряла дар речи и отключилась. До вечера просто тупо просидела, но так и не смогла придти в себя. А когда муж вернулся с работы, он сказал, что звонила мама и сказала, что я устроила ей скандал по телефону, оскорбила ее не потребными словами и просто над ней издевалась. Типа я ей говорила, что захомутала ее сына так, что он в меня влюбился, и низа что не бросит, что я наставляю ему рога, а он тупой, и ничего не видит, что он верит только мне, и плюет на мать. Что я в открытую над ним смеялась…
«Как ты могла так поступить?! Мало того, что мне врешь, как ты могла так обидеть мою маму?! Ты говорила, что я тюфяк и никуда от тебя не денусь? Еще как денусь. Не умеешь прилично себя вести, живи одна!» Что-то в этом роде, это было таким шоком, что я даже не могу вспомнить, что он мне говорил.
Он взял какие-то вещи и ушел тем же вечером.
Я рыдала недели две. Пыталась ему позвонить, но он сбрасывал. Приходила к нему на работу, но он не разговаривал со мной, а потом охрана перестала меня пускать. Потом кончились деньги, а надо было платить за квартиру и что-то есть. Я поехала к родителям. Пришлось признаться, что мы поссорились. Хотя, можно ли это назвать ссорой? Родители помогли деньгами, а потом я устроилась на работу.
Через месяц я увидела, что в мое отсутствие он забрал все свои вещи. Это был новый удар, ведь до этого я все еще надеялась, что он вернется… Да и сейчас жду, ведь я люблю его, и мы все еще женаты…
Сейчас прошло почти полгода. Живу как-то… Но до сих пор не могу прийти в себя. Как такое могло случиться? Почему? Зачем свекрови понадобилось разлучать нас таким подлым образом? Не могу понять…